– Здоров, – поприветствовал я друга выверенными движениями: руками, пальцами, кулаками, плечом. – Чего такой возбужденный? – хохотнул, только закончили ритуал.

– Бл***, запыхался пока бежал, – выдохнул Морж. – Это, как его… Королька видел?

– Нет, – улыбка сошла с моего лица. О ком, о ком, а об этой девчонке совершенно не желал слышать. И уже тем более её видеть!

– Она к директору с отцом пошла.

– Что? – ёкнуло сердце. Даже мелькнула гадкая мыслишка, что мелкая на меня решила написать заявление.

Вот только за что?..

– Ага, я видел… – поддакнул Славка. – Она на машине приехала. Без школьных вещей. Бежала к входу, а потом сразу к директору в кабинет. Папаша следом явился.

– И? – попытался не выдать волнения я. Морж, то есть Славка, с недавних пор стал тусоваться с Лавиным Вадимом, главным сплетником школы. Знал всегда, все обо всех. Так что Морж, подхватив заразу: "должен трепаться на каждом углу обо всём", непросто так прибежал. Значит, в курсе дела.

– Отец её в кабинете с директором остался. Вроде как пишет заявление о переводе, а Королёк в отдел кадров убежала. Документы забрать.

– Что? – повторил я глупый вопрос. – Она что… – сощурился, – из школы уходит?

– Насколько успел услышать – уезжает. В Европу! – это уже Славик обронил с завистью.

– Ого, – присвистнул Штыков Ромка. С наскоку ухватил меня за шею и потянул вниз, отрабатывая очередной приём. Братан – спортсмен и любитель на ком-нибудь потренироваться. Сегодня не было желания играться, поэтому ловко ушёл из захвата, и недовольно плечом толкнул парня:

– Отлично, пусть катит. Такие умы там нужнее…

Ребята захохотали, и мы двинулись дальше по коридору, к лестнице.

Всеми силами старался не думать об услышанном, но поздно понял, что вместо второго этажа спустился на первый и уже, замедлив шаг, проходил мимо отдела кадров.

На миг остановился, не вслушиваясь в поверхностную болтовню приятелей, и в тот самый момент, когда мелькнула разумная мысль, что лучше отсюда уйти, дверь кабинета распахнулась, и на пороге замерла Королькова. Опешила, это было видно по расширенным глазам, резко побледневшему лицу, рваному дыханию, плотно сжатой полосе рта.

Ирка прижала к себе толстую папку, не сводя с меня затравленного взгляда.

– Дверь закрой! – раздался командирский голос работницы кадров. Это привело всех в чувство. Ирка поспешила прочь, затворив за собой дверь и опустив голову. Глазами проводил девушку, не в силах что-либо сказать. В голове сильно пульсировала кровь, сердце ухало точно ненормальное. Я был чрезвычайно рад и в то же время до бешенства огорчён.

– Братан, ты чего? – прописал мне дружескую затрещину Штык, чем вывел из прострации. – Сказал же, что тебе плевать…

– Да мне пох***, – отмахнулся я, как можно безразличней, тотчас поспешив с ответом на наглость, запрыгнул на спину Ромыча. – Хотел убедиться, что точно она…

– А-а-а, – протянул с сомнением Штык. Между нами завязалась короткая приятельская потасовка. Только успокоились, я бросил косой взгляд в спину удаляющейся Ирки и проклял тот день, когда девчонка влезла в мою жизнь. Порывисто поправил лямку рюкзака и пошёл с друзьями дальше по коридору, словно мне туда и надо было. Почему-то боль растекалась в груди. Сердце билось в тоскливом ритме, а настроение упало ниже некуда.

Наше время (2,5 месяца до СВМА1)

Ирина

Откинувшись на спинку заднего сидения такси, с волнением ожидаю возвращения в дом бабушки и дедушки. Пять лет пролетели почти незаметно, и в то же время насыщенно и ярко. Я успела с папой побывать и в Европе, и в Канаде, и в Китае. Каждое место пребывания отпечаталось в памяти и оставило неизгладимый след в душе.