— Это как предавать себя, — противным голоском проблеяла я, передразнивая Лейкина. — Да что ты!

Мне сравнить всё равно не с чем — могу себя маленько и попредавать. За миллион рублей. Моя семья таких денег отродясь не видела. Ничего, потерплю. Иногда оно стоит того.

Злая, я становилась циничной, эгоистичной, язвительной. И безнравственной.

Конечно, ни с каким Прегером я трахаться не собиралась, но хоть помечтать…

Сниму деньги, сразу отправлю маме, куплю ноутбук, а остальное и пытать будут — не отдам.  

Я соврала с постели покрывало, потрясла. Откинула подушку. Заглянула за спинку. Да где, чёрт побери, эта говняная бумажка?!

Подумав, что сквозняком вексель могло сдуть и он застрял где-нибудь у стены, я полезла под кровать.

Ткнулась в пыльную паутину. Пока убирала её с лица, больно зацепилась волосами. Ударилась головой, пока крутилась, но так и смогла освободить застрявшую прядь. Выдрала, оставив пучок волос в деревянном каркасе и… заплакала.

От боли, обиды, унижения. Бессилия.

Уткнувшись в руки, я рыдала в голос, когда где-то надо мной раздалось вежливое покашливание.

Да твою же!.. Да идите вы все уже!..

Размазывая слёзы, я стала я пятиться обратно.

И наконец увидела… Его.

— Чо надо?.. — шмыгнув и вытерев нос, я уселась на задницу.

— Я извиняюсь, но дверь была открыта, и я постучал, — кашлянув, сказал Григорий.

 Он же, мать его, Повелитель оргазмов, он же самый красивый мужик, которого я встречала в своей недолгой жизни… после Ильи (добавила я, подумав, так что пусть не особо заносится!). И который вообще-то тоже меня бросил, предал, обманул и лишил… мечты. Я, может, на работу ходила только потому, что надеялась: он меня куда-нибудь пригласит (нет).

— Ты всегда лезешь под кровать, чтобы поплакать? — спросил он.

— Да, такая у нас семейная традиция, — размазывала я по лицу грязь, вытирая слёзы. — У нас по женской линии все как хотят поплакать, так сразу лезут под кровать. И бабка моя так делала, и прабабка.

  — Так я и подумал, — улыбнулся он и протянул руку, чтобы помочь мне встать.

Но я отказалась. Определённо, мне и так было хорошо. Дальше пола не упадёшь, а его присутствие в моей комнате могло вызвать незначительные головокружения. А ещё небольшие сложности, если я свидетель «преступления». Но я надеялась он всё же не убивать меня пришёл.

— Чем обязана? — смягчила я, уже готовое сорваться с языка «Какого хрена ещё тебе от меня надо?» 

— Хотел поговорить.

— Ну, говори, — резонно решила я, что уж если он со мной на «ты», то и мне не стоит церемониться.

Он достал из-под стола табуретку и сел напротив меня как Повелитель табуреток.

Я церемонно подогнула ноги и выпрямила спину, как турецкий султан, принимающий посла.

— Что предложил тебе Прегер?  — огорошил он меня вопросом.

Честно говоря, я думала разговор пойдёт о его жене. Что мне рекомендуется помалкивать о том, что я видела. Хотя, что я там видела-то?

— Нет, погоди, — спохватилась я. — Давай начнём с того как ты меня нашёл. 

— О, господи! — фыркнул он. — Это что, так трудно, Яна Ольшанская? Промоутер туристического агентства «Азимут», студентка второго курса факультета «биоинженерные технологии». Это моя работа — знать. Хотя, признаюсь, биоинженерные технологии пришлось гуглить. Очень удивился, когда узнал, что это на стыке биологии и информатики и про наукоёмкие технологии. Мощно.

Я пожала плечами.

— Да, так бывает, когда не знаешь, тебе куда: к умным или к красивым. В генетики или в программисты. Оказалась, транскриптомика, метаболомика и протеомика — прямо моё. Так на чём мы остановились? — он хотел ответить, но я подняла руку. — Поправь меня, если я не права, человек, чья работа знать: ты не знаешь о чём со мной говорил Платон?