– Из моей жизни ушел свет, – с безысходностью промолвила Аманда.

– Что?

– «Стеклянный мишка Тедди» стал для меня воплощением мечты, но после произошедшего я чувствую себя… чувствую… оскверненной. Я вложила все свободные деньги в это дело – в магазин в торговом центре и доставку товаров по почте. В конце концов мой бизнес в центре города тоже пошел на лад, хотя я и не могла выставить лучшие товары. И вот такое! Почему мой магазин? Почему я? Теперь некоторые антикварные магазины супермаркета просто забьют мои цены.

Заинтригованная Марсия слушала молча. Хотя они дружили уже более двух лет, с тех пор как вместе поселились в Басквоше, сегодня Аманда впервые была настолько откровенна. Значит, у Аманды есть магазин в центре города? Где? В течение десяти лет ее собственная фирма располагалась в центральной части, но есть ли там магазин с хрустальной посудой… Есть. Точно! В галерее, проходящей через универмаг «Мэйсис». Там представлена продукция «Уотерфорд», «Стюарт», чешские и шведские изделия из хрусталя, бокалы для вина, стаканы, вазы – все отличного качества и по приемлемым ценам.

– У тебя есть родственники? – спросила Марсия, выказывая свою поддержку и заинтересованность.

Какое-то время лицо Аманды ничего не выражало, но потом женщина улыбнулась и ответила – бренди сделало ее разговорчивой.

– Да, Роберт и Гордон – сыновья моего покойного брата. Они живут в Сан-Диего. – Она нахмурилась. – Весьма безалаберные. Увлечены грандиозными бредовыми идеями, и этим напоминают мне примеры из книги по психиатрии, которую я однажды читала. – Женщина поежилась: – А еще в них столько притворства! Я не люблю их.

– О, моя бедная Аманда! Как тебе, наверное, одиноко! – воскликнула Марсия, тронутая рассказом. Она открыто улыбнулась: – Не падай духом, дорогая. В пятницу ты с Фрэнки и Уинстоном вернешься в «Стеклянного мишку Тедди» и увидишь его в былом великолепии – прежней хрустальной пещерой красоты.

При упоминании их имен кот и собака встрепенулись, вынырнув из легкой дремы, но, когда о них больше ничего не было сказано, прикорнули снова. Для них это был день расстройств, и излечить последствия мог только сон.

Аманда Уорбертон с трудом выдавила улыбку:

– Надеюсь, ты права. – В ее голосе слышалось сомнение. – Такой запах! А грязь!

Пришло время перевести тему.

– Хэнк Мюррей очарован тобой, – сказала Марсия.

Но сказанное не имело желаемого эффекта. Вместо смущенного румянца на лице Аманды появилось мрачное выражение.

– Надеюсь, что нет, – ответила она после небольшой паузы. – Он меня едва знает. Ты приняла доброту за увлеченность, Марсия. По крайней мере я так надеюсь. Я не ищу себе друга, не говоря уж о муже.

– А следовало бы, черт возьми! – воскликнула пораженная подруга. – Я не говорю о любви или замужестве, Аманда. Просто Хэнк – симпатичный мужчина, который хотел бы познакомиться с тобой поближе. Разве не лучше поужинать с интересным мужчиной в «Морской пене», чем со мной в «Горшочке лобстеров»?

– Нет, не лучше! – отрезала Аманда.

– Но…

– Оставь эту тему, Марсия! Не надо!

И Марсия замолчала.

Кармайн буравил суровым взглядом совершенно не раскаивающуюся Хелен Макинтош, сидящую в его кабинете по ту сторону кухонного стола, который капитан предпочитал письменному с его бесконечными ящичками, узким пространством для ног, перегородками и деревянной поверхностью. Разве кухонную столешницу кому-нибудь удавалось испортить?

Ее позу можно было бы назвать вызывающей: она сидела на старом кухонном стуле, слегка повернувшись вбок и беззаботно закинув ногу на ногу, причем одна нога покачивалась вверх-вниз, демонстрируя туфельку без каблучка от «Феррагамо». Безумно короткая юбка выставляла ее ноги на всеобщее обозрение. Грива волос свободно ниспадала на спину, а обилие косметики позволило бы затмить даже Делию. Да еще и глубокое декольте. Весь его опыт, все годы работы в полиции говорили Кармайну, что Хелен намеренно потратила не меньше трех тысяч долларов на одежду, чтобы преподать себя должным образом.