– Я в школе боксом занимался, а теперь вот пригодилось.

Как отец Пахомий ни старался поспевать за Серьговским и Колей, но вскоре стал все больше отставать. Так что иногда им приходилось поджидать его.

– Все, привал, – объявил Серьговский и первый присел на поваленное дерево.

Он вынул из портфеля документы и стал их рассматривать. Просмотрев несколько бумаг, он даже присвистнул:

– Ого, братцы! Цены нет этим документам. Надо их срочно в Москву.

– Вы вот что, Глеб Эдуардович, – сказал вдруг отец Пахомий, – давайте вы с Колей вперед идите, а я уж как-нибудь потихоньку, раз нам Бог в руки такие документы дал, значит, их надо побыстрее доставить. А то и сами со мной пропадете, и нашей армии помочь не сможем.

– Да что вы, батюшка, такое говорите, – заволновался Коля. – Ведь как здорово, что вы с нами идете. Будет у нас свой партизанский священник. Там многие мне завидуют, что я на службе Божией бываю и причащаюсь.

– Нет, Коля, батюшка прав, можем не успеть. – И Серьговский развернул карту. – Вот здесь начинаются Ганины топи, но со стороны деревни Вязни нас немцы могут успеть отрезать от болота. Так что давай, Коля, на тебя вся страна смотрит, бери документы и дуй во всю мочь. А я отца Пахомия бросить не могу, не для того спасал. Мы с ним выдвинемся вот к этому перелеску, и если увидим немцев, то постараемся задержать их. Так я говорю, батюшка?

– Так, да не так, – покачал головой отец Пахомий. – Зачем нам вдвоем погибать, когда вы можете спастись?

– Без вас мне уже нет спасения, – улыбнулся Серьговский.

– А может, все-таки вместе? – продолжал настаивать Коля.

– Отставить всякие разговоры и выполнять приказ, – сурово сказал Серьговский и уже мягче добавил: – Я ведь сюда ради этих документов прибыл, столько сил затрачено. Владислав погиб. Правильно батюшка говорит, нам Бог их послал, по-другому это и представить нельзя. Так что иди и выполняй Божие дело. Портфель весь брать не надо, а вот эти бумаги сунь себе за пазуху.

– Ну, раз так, то благословите меня, отец Пахомий, добраться до своих.

– Вручаю тебя в руки Господа и Его Пречистой Матери, сын мой. Иди с миром да вспоминай меня в своих молитвах.

Коля поцеловал у отца Пахомия руку, а тот, прижав его голову к своей груди, поцеловал в макушку. Затем Колю обнял Серьговский. Потом, взяв у него один автомат и рожки с патронами, хлопнул по плечу:

– Ну, беги, герой!

Тот пошел, сначала оглядываясь, а потом побежал и вскоре скрылся между деревьями. Серьговский сложил рожки с патронами в портфель, и они со священником пошли вслед за Колей.

– Когда вы Колю благословляли, – сказал Серьговский, – то мне тоже очень захотелось, чтобы вы меня благословили, но мне, наверное, нельзя, я ведь некрещеный.

– Благословить на доброе дело можно любого человека, – ответил отец Пахомий, – но почему вы некрещеный?

– Родился в Германии, в семье профессиональных революционеров, идейных безбожников. О крещении в нашей семье и вопрос не стоял.

– А хотите сейчас креститься?

– Да что вы, батюшка, смеетесь, поздно уже мне об этом думать.

– Нет, дорогой Глеб Эдуардович, креститься никогда не поздно. Господь одинаково приемлет пришедшего и в первый, и в одиннадцатый час.

– А что для этого нужно? – заинтересованно спросил Серьговский.

– Самое главное, что нужно для крещения, это вера.

– Да кто же не верит в существование Бога! Мне кажется, что даже самые ярые безбожники в Бога веруют, потому-то с Ним и борются.

– Правильно мыслите, Глеб Эдуардович, – засмеялся отец Пахомий, – ибо в Писании сказано, что бесы веруют и трепещут, а злые дела все же творят. Для крещения одной веры в существование Бога недостаточно. Нужна вера не в Бога, а вера Богу. Эта вера – есть доверие Ему. Вера в то, что сказанное Им есть Истина. А Он сказал: «Кто верует в Меня и крестится, тот спасен будет, а кто не верует, осужден будет».