– Света? – громким шёпотом позвал он.
Из кухни донёсся металлический звон, Егор вскинул биту и медленно направился туда.
Под ногами хлюпало и скрипели разбитые стёкла. В таком напряжённом, но всё же спокойствии, он шёл недолго – буквально через пару шагов на Егора из кухни выскочил окровавленный боров в костюме "Версачи" и с шипением гремучей змеи бросился на него.
От удара, который от испуга обрушил Егор на голову борова, кусочки мозга жирдяя брызнули в стороны.
– Щас тебе будет «рэйр», жирный сукин сын! – заорал Егор и добил ублюдка несколькими ударами по голове. Тот замер на полу.
Обследовав помещение, Светы Егор не нашёл. А когда вышел из подсобки, жирдяя на месте тоже не оказалось.
Зато снаружи засигналила бэха, Егор кинулся туда.
Картина на улице предстала жуткая – каким-то образом жирдяй очухался и, разбив головой лобовое стекло бэхи, пытался укусить Люсю. Люся кричала, Володя матерился.
– Твою мать! – донеслось из машины очередное.
Через секунду Володя дал газу и с разгона впечатался в столб. Боров отлетел в него и его зажало между капотом и столбом. Позвоночник преломило пополам, но жирдяй продолжал дёргаться.
Трясясь, Егор подбежал к машине, а когда открыл дверь – оба оказались без сознания.
– Вовка! Вовка, Люся, очнитесь! Ребята! – закричал Егор.
Боров в это время отскребал себя от столба со страшными хрустящими звуками.
– Очнитесь!
Володя пришёл в сознание первым и отстегнулся, но Люся продолжала сидеть неподвижно.
– Ребята! Молодцы, что пристегнулись, – нервно обрадовался Егор.
Когда Володя вылез из машины, они стали вытаскивать Люсю. Но дверь заело. Жиробас кряхтел и пыхтел, пытаясь отодрать себя от столба. Парни не сдавались и старались открыть дверь. Тем временем верхняя часть жиробаса упала на капот и поползла к дыре в лобовом стекле, оставляя кровавые следы. Его челюсти плотоядно клацали и быстро приближались к Люсе.
Володя, осознав, что дверь не вскрыть, разбил локтем стекло и, отстегнув ремень, выволок Люсю на тротуар. Всё это время Егор пытался добить жиробаса битой по голове. Добить не получилось, зато он застрял в лобовом стекле.
Люся, наконец, очнулась, и Володя трепетно взял её за голову.
– Ты как, малыш? Поднимайся.
Пока они ворковали, Егор оглянулся во тьму улицы и обомлел.
– Ребят… – нервно сглотнув, позвал он.
Из темноты на тротуар, освещённый на данный момент единственным фонарём в Липецке, вышли фигуры. Тридцать пар светящихся глаз уставились на них, а через секунду фигуры с ядовитым шипением кинулись в атаку.
– Бежим, мать вашу! – заорал Егор и побежал.
Володя дёрнул Люсю за руку, подняв с асфальта, и они кинулись следом.
Часть 3
Все подъезды на квартале оказались на кодовых замках. Егор с братом и Люсей судорожно дёргали все двери, но открылась только деревянная в двухэтажке начала девятнадцатого века. Они вбежали.
– Помогите! – стали звать хором, долбясь в двери квартир. – Мы живые!
– Пожалуйста!
– Кто-нибудь!
Когда они решили, что дом пуст, на втором этаже из-за двери кто-то крикнул с нерусским акцентом:
– Уходите. Мы не пустим вас.
Егор прокричал:
– Мы люди! Мы живые!
– Сколько вас? – донеслось из-за дверей.
– Нас трое! – прокричала Люся. – Пожалуйста! Нас сейчас убьют.
– Вай мэ! – донеслось из-за дверей, и раздался щелчок замка.
Едва беглецы ввалились в квартиру, а дверь позади захлопнулась, в неё мощно ударило и забарабанило с такой силой, что Егор содрогнулся.
– Сп-пасибо… – заикаясь и с одышкой пролепетали трое наперебой.
Мужчина с густой бородой до груди, крепкого телосложения, скрестил руки на груди, стоя в середине комнаты.