Приехав в столицу фашистской Германии, купил билеты на другой поезд и, проехав шесть станций, вышел на станции города под названием Эльсталь.

Тут нужно сказать, что ехал я сюда не спонтанно. Дело было в том, что я принял решение больше не действовать в одиночку, а найти себе помощника или, быть может, даже соратника по борьбе в тылу врага.

Стараясь выудить из памяти имена советских разведчиков, работающих в Третьем рейхе осенью 1941 года, я переворошил целый ворох воспоминаний, и в итоге это принесло свои плоды. Мне удалось вспомнить некоторых героических представителей советской нелегальной работы. К сожалению, помнил их имена, фамилии, но вот где именно они сейчас находились, не знал.

Ну не мог я вытянуть из памяти, где находились в это время обер-лейтенант люфтваффе Харро Шульце-Бойзен (агентурный псевдоним Старшина), старший советник имперского министерства экономики Арвид Харнаком (агентурный псевдоним Корсиканец) или легендарный Вилли Леман – сотрудник гестапо, начальник отдела контрразведки на военно-промышленных предприятиях Германии, гауптштурмфюрер СС и криминальный инспектор, который по совместительству являлся тайным агентом советской разведки с 1929 года, проходящим под псевдонимом Брайтенбах.

Помнил, что они были где-то на просторах Германии, но других деталей мне, как ни старался, вспомнить не удавалось. Конечно, я мог попробовать придумать какой-нибудь другой вариант поиска, например через справочную службу. Но, обдумав этот вариант, я пришёл к выводу, что подобное привлечение возможного внимания к своей персоне со стороны спецслужб может плохо закончиться не только для меня, но и для них. И я решил, что пока не смогу придумать стопроцентно безопасный способ, даже пытаться двигаться в этом направлении не стоит. Все великие люди уже однажды сыграли и вновь сыграют огромную и важную роль в победе над противником, поэтому подвергать лишний раз их жизни опасности я не имел права.

Кроме этих имён и фамилий в памяти постоянно всплывала в данный момент не совсем актуальная, а порой и вовсе не нужная информация. Всё время приходилось отвлекаться на её анализ, прежде чем выкинуть лишние данные из головы. Однако эта бутафория настолько плотно въелась в сознание, что надолго от неё избавиться не получалось – проходила минута-другая, и в памяти вновь всплывали идеи немедленно встретиться со Штирлицем или хотя бы с Паулем Кригером. Приходилось отвлекаться от серьёзных размышлений и напоминать себе, что это вымышленные персонажи, придуманные авторами, и затем вновь возвращаться к реальности.

В конце концов после долгих раздумий мне удалось утихомирить распоясавшееся воображение, и я сумел вытащить из головы то, что нужно: я вспомнил имя, фамилию, место службы и, самое главное, адрес нашего разведчика, который жил и работал именно в это время в Берлине.

И вот сейчас, увидев одиноко идущую фигуру, я понял, что память меня не подвела. В приближающемся к своему дому человеке был легко узнаваем тот, чей портрет однажды видел в прочитанной мной в своём времени книге.

Антон Фёдорович Живов, советский разведчик-нелегал. Он всю войну будет работать в берлинском дешифровальном подразделении, подчиняющемся шифровальному отделу верховного командования вермахта (ОКВ), и регулярно передавать важные сведения в Москву. Когда война будет близка к завершению, крах гитлеровской Германии станет неизбежен, а многие заметные фигуры рейха начнут искать убежище в других странах, Антон Фёдорович по приказу из Центра сбежит среди многочисленных немецких военнослужащих в Аргентину. Там после окончания Второй мировой войны среди прочих бывших германских военных он будет завербован ЦРУ. В середине 50-х вернётся в ФРГ и станет работать во вновь созданном аналитическом центре. Эта контора, расположенная в Бонне, уже будет действовать не в интересах вермахта, а в интересах Вашингтона и НАТО.