Кажется, что да. Ведь где, как не на фронте, такой самородок, буквально прирождённый воин, мог бы достойно применить свои навыки против врага? Однако правильный ответ был совершенно противоположным. Потому что всегда будет существовать вероятность, что противник захватит бойца со столь уникальными умениями и использует его способности против нашей страны. Переметнувшийся в стан врага снайпер, поражающий без промаха всех и вся, включая высший командный состав РККА… Думаю, от одного только такого предположения всё военное руководство СССР попадает в обморок.

Да и кроме варианта использования меня противником в качестве снайпера есть ещё один. Руководство всегда будет небезосновательно опасаться, что в случае моего пленения противник сумеет изучить мой феномен, мою технику стрелкового боя и сумеет найти методику обучения своих бойцов. То, что это невозможно, никто даже предполагать не станет. Перед глазами у начальства будет стоять картина, когда десятки или даже тысячи гитлеровских снайперов, несущих смерть в любую погоду и в любое время суток, появятся на поле боя. Разве это не страшный сон, который, по их представлению, может воплотиться в реальность?

Вот и получалось, что без полного контроля я становлюсь крайне опасен. И когда они придут к такому выводу, то боюсь, что особо церемониться со мной уже не будут. Более того, я не исключал варианта, при котором, в случае отказа от сотрудничества, меня могут попытаться увезти силой или даже ликвидировать.

«Агент, вышедший из-под контроля» – скорее всего, именно так будет сформулирован приказ о моём обезвреживании. И хотя я не был и не буду ничьим агентом, сути совсем не поменяет.

Но это, конечно, будет в самом худшем для меня варианте. К тому же если и будет, то не сейчас. Пока разведчик свяжется, пока те ответят, пока этот перепроверит… На всё уйдёт не один день. Надеюсь, мне хватит столько времени, чтобы акклиматизироваться, залечить раны и наметить свой дальнейший путь.

Но уже сейчас было очевидно одно – полностью прогибаться и сажать себе на шею начальника нельзя. Именно поэтому я пошёл на создание конфликта и сразу обозначил свою позицию: готов сотрудничать, но с оговоркой – я сам по себе.

Разумеется, такой мой демарш моему собеседнику очень не понравился.

– Почему вы отказываетесь мне подчиняться? Вы сомневаетесь в моей компетентности?

Объяснять свои соображения по этому поводу я не стал. Просто ответил:

– Вы не мой командир, и я не нахожусь у вас на службе.

– Но обстоятельства требуют… – начал было он давить.

Однако я его прервал:

– Обстоятельства тут ни при чём. Ещё раз: вы не мой командир, а я не ваш подчинённый. Предлагаю именно на этом основывать наше сотрудничество.

Тот недовольно крякнул.

– Раз вы так категоричны, то, признаться, не вижу смысла в таком сотрудничестве.

Он поднялся и всем своим видом дал понять, что разговор на этом закончен и он уходит.

Я же, видя это, не стал предпринимать никаких шагов, оставшись сидеть на лавочке.

«Уйдёт? Ну и ладно. Найду кого-нибудь другого из разведчиков. Просто нужно посидеть и, не отвлекаясь ни на какие карманные линкоры, хорошенько подумать и вспомнить, кто ещё из наших работает сейчас в Германии. Наверняка рано или поздно мне удастся это сделать и вспомнить о нужной персоне, которая… Впрочем, быть может, подобное и не имеет смысла. Очень вероятно и даже скорее всего в тот другой раз будет то же самое – попытка подчинения, ведь работа опасная и требует единоначалия. А раз так, то, быть может, стоит вообще прекратить любые поиски разведчиков-нелегалов? Все они (что естественно) на связи с Центром, а значит, будут выполнять его приказы. И тогда возникает вопрос: зачем мне связываться с кем-то, кто всеми правдами и неправдами будет стремиться отправить меня в СССР? Я и сам туда отправлюсь, когда сочту нужным. Я уже взрослый, у меня даже усы начали появляться. Так что не надо мне никаких приказов, сам как-нибудь разберусь и сам, без чьей-либо помощи, как-нибудь устроюсь! Решено: никого искать не буду. Положусь на наш фирменный авось и, открыв свой Первый Забабашкинский фронт, продолжу уничтожение нечисти, стараясь сделать это в промышленных масштабах».