Идеальная как по мне погода для депресняка и самобичевания. Но, мне не подходит ни первое, ни второе. Жаль, что мне в итоге придётся отвечать за чужие поступки, но выбора не предоставляется. Так что не киснем и разрабатываем план по вытаскиванию себя любимого за уши из болота, в которое меня загнал бывший хозяин этого тела. Придурок, прости Господи. И как у таких выдающихся и строгих родителей вырос такой засранец? Да легко, так нередко бывает. Буду искать ответ в ближайшем окружении. Илья точно не причина, а вот некий Боткин (да простит его известный нам первооткрыватель вирусного гепатита), должен быть рассмотрен под микроскопом и при подтверждении информации о его деструктивном влиянии, отлучён от дома.

Отец отошёл от окна и внимательно посмотрел на меня.

– Знаешь, сын, сам не знаю почему, но тебе хочется верить, – сказал он и пошёл неспешно мерять шагами ширину кабинета. – Наверно только потому, что ты мой сын. Я попытаюсь на время оттянуть заседание коллегии под видом того, что ты ещё не выздоровел. Процедура всё равно неизбежна, но будет шанс показать себя с другой стороны и, возможно, но далеко не обязательно, Степан Митрофанович и его коллеги дадут ещё один шанс. Слабо в это верится после всего, но всё бывает.

– Спасибо, пап, – смиренно произнёс я и склонил голову в небольшом благодарном поклоне. Не смог в этот раз увидеть, дёрнулась ли его щека после слова “пап”. – Скажи с чего мне начать?

– Начни с того, что у тебя сегодня выходной. Просто пойди погуляй по городу один, подумай обо всём. Да, погода не лётная, зато лишнюю дурь из головы выдует, тоже неплохо. Если замёрзнешь, в ресторане погреешься. А первым делом купи себе новый телефон и сразу позвони мне. Если мой номер не помнишь, возьми сразу визитку на столе и положи в карман.

– Сделано, – ответил я, засунув красивый кусочек картона во внутренний карман жилетки. – А Илью отпустишь со мной?

– Нет, пусть трудится, тебе сейчас полезно побыть одному и хорошенько подумать, что надо сделать для того, чтобы предпринять удачную попытку реабилитироваться.

– Хорошо, будет так, – сказал я, поднимаясь со стула. – Ну, я пошёл?

– Да, конечно, – он смерил меня взглядом на прощание, раздражения и ненависти я в нём уже не видел, только немного грусти, как по безвременно ушедшему родственнику. – И будь осторожен. На тебя уже никто не охотится, а там Бог их знает.

– Понял, постараюсь, – я развернулся и вышел из кабинета.

Интересно, у меня в кабинете есть дождевик? Или не чесать мозги и поехать на такси до ближайшего торгового центра? Да, наверно с этого я и начну, а там видно будет. Один хрен на первом месте покупка телефона, остальное вторично. В коридоре чуть не столкнулся с вылетающим из манипуляционной Юдиным.

– О, освободился? – радостно затрещал он. – Ну чё? Как? Чё он сказал?

– Решил попробовать дать шанс на реабилитацию, – ответил я и отодвинул его в сторону окна, чтобы не мешаться посреди коридора. – Буду думать.

– Ну тогда пошли, как раз привезли интересный случай. Там твоя мать и Виктор Сергеевич уже разбираются, меня за Борисом Владимировичем послали.

– Нет, не могу, отец отправил на выходной, отдохнуть от всего и подумать о смысле жизни.

– Успеешь подумать, идём со мной! – он схватил меня за руку и потащил в сторону манипуляционной. – Подождёт твой выходной, тем более, что меня никто не отпустил несмотря на коленопреклонённые просьбы. Да хватит уже упираться, идём! Вот если Алевтина Семёновна тебя пошлёт, тогда уже совсем без вариантов.

– Она расскажет отцу, что я нарушил его приказ.