В начале своей пламенной речи я на всякий случай ещё раз представился и попросил записать себе в конспект. Когда увидел, что никто не взялся за ручку, удивлённо вскинул бровь.

– А мы уже все записали, Александр Петрович! – сказал с места один из знахарей.

– Хорошо, спасибо, – улыбнулся я и начал излагать материал.

Также, как и вчера, в аудитории стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц и чирканьем ручек по бумаге. В этот раз я сказал приберечь вопросы до конца занятия, и никто этой просьбы не нарушил.

Юдин заглянул в кабинет, когда уже пришло время для вопросов, которыми меня просто засыпали. Я указал ему на пустое место за одним из столов. Он скользнул вдоль стеночки, сел на стул и уставился на меня, словно он тоже слушатель моей лекции.

– Уважаемые знахари лечебницы “Святой Софии”, – сказал я, убедившись, что вопросы закончились. – Хочу вас познакомить с моим помощником, который будет помогать мне проводить практические занятия. Он в совершенстве владеет техникой тонких магических потоков, поделится своим опытом с вами непосредственно во время вашего приёма. Запись на практическое занятие также можно осуществить в приёмной, время и даты появятся в уже существующей тетради. Прошу любить и жаловать, Юдин Илья Фёдорович, потомственный лекарь, продолжатель династии и подающий большие надежды молодой учёный.

Юдин настолько охренел от того, как я его представил, что потерял дар речи и просто прожигал меня глазами. Я жестом предложил ему встать и повернуться к аудитории. Он тряхнул головой, словно стряхивая с себя временное оцепенение, вскочил и повернулся к слушателям.

– Очень приятно, господа знахари, буду рад с вами работать. Со следующей недели появится запись, так что до скорых встреч.

С последними словами он поклонился и уверенным шагом вышел из аудитории. Я хотел было его остановить, но не стал. Потом буду выяснять, что ему конкретно не понравилось. А может наоборот? На выходе я раздал всем по одному экземпляру первого тиража методички. Надеюсь, что они прочитают её до того, как мы начнём показывать им суть метода на деле. Так необходимая информация лучше отложится у них в голове.

Вообще я надеялся, что Юдин будет ждать меня где-нибудь в районе регистратуры, но его нигде не было. Неужели и правда на что-то обиделся? Разве я сказал в его адрес хоть что-то обидное? Вроде нет. Вышел на улицу с телефоном в руке, собираясь вызвать такси обратно до клиники, как получил в ухо увесистым снежном. Обернулся в сторону, откуда это прилетело и едва успел уклониться от следующего белого снаряда.

– Ты охренел, Склифосовский? – спросил Юдин. Ха, не ушёл всё-таки.

– Что не так-то? – спросил я, отбивая следующий снежок рукой. – Что я не так сказал?

– Да ты с дуба рухнул, приписывать мне столько эпитетов? – он раздувал ноздри от злости, но снежки лепить перестал. – Ты же знаешь, что тщеславие – это не моё. Мне бы наоборот, чтобы обо мне знали поменьше, меньше и вопросов будет.

– Илюх, друг, я не хотел тебя обидеть! – искренне ответил я. – Просто хотел представить тебя в лучшем свете коллективу лечебницы, чтобы они прониклись уважением и не выпендривались по поводу того, что я привёл совершенно незнакомого человека, который будет их чему-то учить.

– Ладно, хрен с тобой, – Илья примирительно махнул рукой, потом, секунду подумав, протянул её мне для рукопожатия. – Ты сейчас куда собирался?

– Мне нужно с Панкратовым съездить к одному фармацевту, он меня ждёт в клинике, поэтому сначала туда. А чего ты хотел?

– Тогда не имеет значения, – снова махнул он рукой, теперь разочарованно. – Поеду домой, мама на борщ с пампушками ждёт, будет довольна, что я вовремя.