– Александр Петрович, спасибо вам неземное! Мы помирились! Лизонька простила меня за всё, когда я ей рассказал, что меня к ней не подпускали! – Иван Терентьевич цвёл, как весенняя клумба. – Это были самые чудесные выходные в моей жизни за последние пятнадцать лет! Мы ходили с ней по музеям, посидели в кафе. Она мне столько всего рассказала про себя. Вы представляете, она поступила в Питере в институт на лекаря, уже готовится к зимней сессии, но оставила все свои заботы в стороне и подарила мне два дня счастья!

– Странно, что мама отпустила её учиться в город, где живёт её отец, с которым ей столько лет было запрещено видеться, вы не находите?

– Её мама к сожалению, умерла год назад, – немного с грустью сказал он. Видимо всё же помнит о своей любви несмотря на всё, что произошло. – Она оказывается специально решила поступить в институт именно в Питере, чтобы иметь возможность встретить меня, представляете? Её тётушка, младшая сестра моей бывшей жены, была категорически против и настаивала на учёбе в столице, где образование на высоте, но Лизонька смогла настоять на своём.

– Смелая девушка, – кивнул я. – И, судя по всему, очень любит вас. Время и расстояние не смогли её сломить.

– Да, она у меня молодец, – закивал, улыбаясь Иван Терентьевич. – И учится хорошо. Она станет хорошим лекарем, ей ядро от матери досталось не такое ущербное, как у меня. Думаю, из-за этого мы и расстались, что я не смог пойти в лекари, а знахарь ей по статусу не подходил.

– Так, Иван Терентьевич, не киснуть! – требовательно сказал я. – Ваша жизнь налаживается, вы заново обрели дочку, теперь есть о ком заботиться. Так что у вас на пути много свершений.

– Спасибо вам, Александр Петрович ещё раз, – загадочно улыбаясь ответил он. Потом резко изменил тон и улыбку, когда вошла Соня с подносом. – Ну что, давайте перекусим и приступим к обсуждению?

– Полностью поддерживаю, – кивнул я и сел в кресло у столика, где чашки уже наполнялись горячим ароматным напитком.

Мы засиделись допоздна, зато успели обсудить все нюансы лечения наших пациентов на базе знаний и умений знахарей. Многое встало на свои места, и я уже понимал, в каких точках можно приложить тонкое магическое воздействие, чтобы улучшить результат в разы. Именно на этом я и буду делать упор во время проведения занятий.

Ещё остаётся одна важная тема – местная фармация. Здесь явно требуются серьёзные перемены, но в этом мире не существует фармацевтических заводов в том понимании, в каком мы привыкли. Это были скорее относительно небольшие мануфактуры, которые изготавливали лекарственные средства преимущественно из природных материалов. И, что самое странное, химию-то тут и в школе проходили и в институте, а синтетических лекарственных препаратов нет. Ну так-то можно понять, на кой они нужны, если и так всё хорошо? Это как сказ про неуловимого Гонсалеса. Почему он неуловимый? Потому что на хрен никому не нужно его ловить.

Надо с этой темой завтра пристать к Виктору Сергеевичу, он наверняка сможет подтолкнуть в нужную сторону, с которой начать грамотный подход к реформированию и совершенствованию фармации. Для начала надо изучить то, что есть, потом уже искать пути и способы совершенствования. Уже который раз собираюсь заняться этой темой, а воз и ныне там. Хм, если “воз” написать большими буквами, смысл выражения в корне меняется, зато в тему.

Прасковья позвонила мне, когда уже ехал домой на такси. Николая дёргать не стал, так доберусь. Ехать именно сегодня за методичками уже не было сил, да и заготовки третьей партии у меня были в кои то веки не с собой. Поэтому мы перенесли эту встречу на среду, я собирался приехать в типографию сразу после окончания занятия и последующего обсуждения.