- Да…

Он кивнул, глядя в землю.

- Что «да»? – я засмеялась. - Рубашку мне свою отдай. Не голой же мне идти.

- А, да, конечно…

И смутился еще больше, хотя, казалось, некуда уже. Поспешил раздеваться, едва штаны снимать не начал, но спохватился вовремя.

Нижняя сорочка у него была белая, мягкая из тонкого льна, куда лучше моей. Великовата, конечно. И мокрая насквозь. Ничего, мне сейчас выбирать не приходится. Рукава закатать, поясом подвязать… Мне почти как платье будет.

Сам он свою верхнюю рубашку снова на голое тело натянул.

Пока я возилась с остальным, юбку из порванного платья соорудить пыталась, Коен осмотрелся.

- А… с ним что делать будем? – спросил осторожно.

- Ничего, - сказала я. – Очнется и сам вернется домой. Ничего не случиться. Если у него с Темным договор, то я даже трогать не хочу.

- А если за нами пойдет?

- Не найдет он нас, Коен, - сказала я. - Поверь мне, уж от него след спрятать я сумею. Лучше скажи мне, зачем ты за нами пошел? Знал, что будет? Хотел посмотреть, как твой отец меня резать начнет?

Коена передернуло снова, и подбородок дернулся, почти до слез, моргнул даже.

- Я не знал, Эль! – Глянул на меня так отчаянно. – Я правда не знал, что он делать хочет. А раньше… не успел… пока добежал… вот только сейчас…

Только сейчас, я вижу. Красный весь, как бежал.

- А зачем бежал?

Коен замычал что-то неразборчивое, что-то о том, что сердце не на месте. Но толком – ничего.

- Про договор с Темным знал? – спросила я.

Он только глаза испуганно выпучил.

- Ладно, - сказала я. – Ты сейчас со мной пойдешь, или с отцом останешься?

- С тобой, - сказал он.

- Тогда пошли. По дороге расскажешь.

А чтоб вернее от погони уйти, мы пойдем не в город, куда собирались, а в другую сторону. Следы я так прикрою, что даже не каждый маг найдет, Тодор не поймет точно. Но магия магией, а по уму сделать не мешает.

Мешок со своими вещами я из телеги забрала. Тодор же сказал собираться в город, вот и я собралась, самое важное, деньги, все ценное положила. У меня немного. Жизнь научила, что к любому повороту надо быть готовой и все свое держать при себе. Сменная одежда еще у бабки осталась, но если б я все взяла, Тодор бы вопросы задавать начал… ничего, эту потерю я как-нибудь переживу. С Коена стрясу себе на новое платье, сам виноват. Возвращаться сейчас точно не буду.

И от дорог лучше подальше держаться, так что пойдем лесом.

Уходить Коену было тяжело, бросать все так. Он все мялся, оглядывался.

- Волнуешься за отца? – спросила я.

- Нет. – Решительно замотал головой.

- Простить ему не можешь? Не ожидал такого?

Коен зажмурился. Тяжело вздохнул.

- Не знаю. То есть, Эль, пойми… Я всегда знал, что у него какие-то темные дела есть и руки не чисты. Но никогда… Знал, но не видел. Не все знал. Не такое. И никогда это меня не касалось. Он старался меня не вмешивать.

Значит, хоть капля совести в старосте была.

- А если он Темному кровью платит, значит… - Коен запнулся, не смог высказать до конца.

- Значит другую найдет, вместо меня, - сказала я. - Или другого. Я не знаю, какой у него договор. Но я просто удачно подвернулась, меня никто не хватится, да и ведьминская кровь всегда в цене…

- Убьет?

- Или сам умрет. Темный ошибок не прощает.

Коен только засопел сердито.

Долго шел молча, глядя под ноги.

- Ну что, Коен, расскажи мне, - сказала я.

- Что рассказывать?

- Что у вас тут такое твориться, расскажи. Про отцовские дела, про то, что у них со Стефаном вышло, про то, как мать твоя умерла…

Вот тут, наверно, зря… Потому что он подобрался разом. Уж вины Коена в этом, думаю, нет. Но если так случилось мне в это дело влезть, то лучше уж знать все, от начала и до конца.