«А это означает, что грузоподъёмность у самолёта составляет тысячу килограмм. Следовательно, три самолёта могли нести груз в три тонны. Если учесть, что в среднем человек весит восемьдесят килограмм, то три машины могли увезти не более сорока – сорока пяти человек, по пятнадцать на каждую машину. Нас же шестьдесят! Получается, что если «Юнкерсы» на ремонте, придётся лететь на относительно небольших бомбардировщиках, а четверти отряда вообще придётся остаться здесь».
Размышляя над всем этим, я, разумеется, не учитывал и ещё один небольшой момент – я не знал, возможно ли вообще в бомболюк вместить пятнадцать человек или нет? И скорее всего, этого никто не знал, поэтому решение данного вопроса решил оставить на потом. Хотя уже сейчас стало ясно, что если «Юнкерсы» не взлетят, то придётся экспериментировать с бомболюками «Хенкелей».
Однако до практических «экспериментов» с погрузкой нужно было найти решение для другой проблемы. Ведь даже если выбранные нами самолёты исправны и все мы туда сумеем поместиться, то их нужно ещё заправить и завести, запустив двигатели.
«А значит, нужны будут техники. И когда я займусь зачисткой, придётся оставить некоторое количество персонала в живых».
Получив достаточное количество информации, мы приняли решение заканчивать проведение разведки и отходить.
Но в этот момент абсолютно неожиданно произошло самое настоящее чудо. Когда мы уже начали отползать со своих наблюдательных точек, в небе раздался гул мотора и на взлётно-посадочную полосу через минуту стал приземляться довольно внушительный по размерам самолёт. Это оказался «Савойя-Маркетти СМ.75 „Сумчатый“« (итал. Savoia-Marchetti SM.75 Marsupiale) – итальянский военно-транспортный самолёт, который также эксплуатируется и германскими люфтваффе. По сравнению с теми, что находились на аэродроме, заходящий на посадку самолёт был заметно массивнее. Его фюзеляж явно покрупнее и, по сравнению с «Юнкерсами», с очень большой вероятностью должен бы вместить всех наших людей.
«Ну а кто не влезет, тот полетит либо на том же «Юнкерсе», либо в бомболюке «Хенкеля». Всё равно другого варианта у нас нет. Придётся лететь на том, что есть», – анализировал я, наблюдая за тем, как после посадки самолёта на аэродроме начинается суета.
«Итальянец» ещё остановиться не успел, а к нему уже подбежало несколько техников. Дверь транспортника открылась, оттуда вышел пилот и о чём-то переговорил с суетящимся техническим персоналом. Вскоре к самолёту подъехал заправщик. Техники, не теряя времени, шустро размотали рукава шлангов и, подведя к крыльям, начали заправлять летающую машину.
«Это то, что надо!» – понял я, что фортуна нам вновь улыбнулась.
Теперь всё было в наших руках, и мы не имели права упускать такую возможность.
Однако, справедливости ради, нужно сказать, что даже если бы этот самолёт не прилетел, то по большому счёту планы у нас не поменялись бы. Просто нам пришлось бы захватывать не один самолёт, а несколько. Другого выхода у нас всё равно бы не нашлось, единственный путь к спасению пролегал через небо.
Ранее на экстренном совещании по моему предложению по захвату аэродрома высказывались разные идеи относительно нашего будущего. Был, что называется, самый настоящий мозговой штурм. И на нём среди прочего даже высказывалась идея об отказе прорыва через фронт и о создании партизанского отряда. Но эту идею, которую в качестве альтернативы предложил Лосев, он сам же через секунду и отмёл, махнув перевязанной в двух местах бинтами рукой, понимая, что в сложившихся наитруднейших условиях никакой нормальный партизанский отряд создать не удастся. У нас не было ни оружия, ни боезапаса, ни провианта, ни налаженной связи с местным подпольем и населением, что является необходимым условием для успешной деятельности в тылу противника. Подпольщик Фёдор Лукич Твердев, что воевал в составе нашей дивизии, судя по всему, погиб, потому что после отступления из города его никто больше не видел и наладить связь с подпольем не представлялось возможным. Во всяком случае, так быстро, как хотелось бы. А подполье – это, как правило, связь с «большой землей», ведь именно «Центр» координирует работу партизанского отряда. У нас же не имелось даже рации.