Я знаю без него, какие ужасные дела натворил. Из-за меня погибли люди, а товар не дошел до заказчика. Но брат специально напоминает об этом и подвешивает звонкую паузу, чтобы я запомнил каждое прозвучавшее слово. После чего он выставляет руку вперед и взглядом показывает, что ждет, когда я ухвачусь за нее. Я зло вцепляюсь в широкую ладонь и рывком поднимаюсь на ноги.

— Показать фотки?

— Нет.

— Мерзкое зрелище, поверь. Там еще и девушка погибла, — Марк изображает вселенскую скорбь. — И все на тебе.

— Сколько таких на тебе? — я не сдерживаюсь, расслабленный хозяйский тон брата зверски раздражает.

Марк смеется.

— Я-то свою вину знаю. А ты бредишь сроками, думаешь вернуться куда-то.

8. Глава 8

Яна

Охранник останавливается рядом, и я по одному паршивому запаху одеколона понимаю, что это Стас. Я ни с кем не общаюсь в клубе, игнорируя заведенный порядок, что девочки частенько отдыхают с охраной и даже находят себе парней в их мускулистых рядах. Я хочу, чтобы работа оставалась работой и только.

— Босс приехал, — бросает Стас лениво.

На него можно смотреть с ненавистью, можно с презрением — ему плевать. Он будет стоять рядом и болтать. Он меня вообще за человека не считает.

— С Севером трет на парковке, — добавляет Стас и косится на меня с любопытством.

Я же отвлекаюсь на имя, которое он назвал. Мне нравится, что новенького все зовут именем, которое я придумала для него. Хватило двух недель, чтобы прижилось, хотя вокруг него вообще стоит завеса таинственности.

— Интересно? — не отстает Стас и пробует придвинуться ближе, но я молча отступаю по коридору.

Я догадываюсь, что на него нашло. Я вскользь спросила о Севере у одной девицы с другой смены, и видно мой интерес дошел до Стаса. Мне действительно тяжко, Север ведет себя странно — дружелюбно и ласково со мной, и какого-то черта работает на входной рамке, раздавая то поклоны угодным, то синяки неугодным. Я едва сдержала нервный смешок, когда впервые увидела его в футболке вышибалы. Хлопковая футболка за три копейки “отлично” смотрелась с фирменными джинсами А к его сытому лицу хозяина жизни “отлично” подходила должность швейцара.

Что он делает здесь? На самом дне? И почему делает вид, что мы можем общаться на равных?

— Яночка, я могу рассказать, откуда взялся новый паренек…

— За минет?

— Ты читаешь мои мысли.

Я смотрю на него как на недоумка и, наконец, дожидаюсь, когда освободят гримерку. Я проскальзываю мимо Стаса и захлопываю дверь перед его носом. Вскоре оказывается, что охранник не сочинил насчет босса. Марк вместе с подчиненным входит в гримерку и одаривает меня рассеянным взглядом. Они недолго обсуждают между собой перепланировку, а потом босс отсылает мужчину и подходит к зеркалу, которое занимает всю стену.

— У тебя выход сегодня? — спрашивает босс ровным голосом.

— Уже закончила, — я провожу ватным диском по веку, стирая блестящие тени.

— Тебе можно не краситься, малышка. У тебя блядский взгляд от природы.

Я зависаю, а потом киваю, принимая его слова за комплимент. Тем более Марк расслаблено улыбается и внимательно смотрит на меня, словно мои реакции безумно его забавляют.

— Передумала насчет приватов? — спрашивает он после паузы.

— Передумала? Почему… Нет, я не хочу, — я качаю головой и не могу спрятать нервное замешательство, что делает из моего лица восковую бледную маску.

— Выдохни, я всего лишь спросил. Думал, удвоить зарплату и отдать субботнюю программу, если согласишься.

— Спасибо. Но мне лучше так.

— Без денег? — Марк мягко усмехается и тут же поднимает раскрытые ладони, показывая, что шутит, а не настаивает. — Как знаешь, конечно… Но противно видеть настоящую красотку в такой дыре. Я ведь, когда сюда приезжаю, на сцену стараюсь вообще не смотреть, потому что, если там не ты, можно заработать импотенцию.