Но Андрей будто не слышит меня, толкает на диван и наваливается сверху.

10. Глава 10.

Андрей преодолевает разделяющее нас расстояние в пару секунд и толкает меня на кровать. Я только ахаю и хочу еще объяснить ему, что не хотела никого соблазнять, но он уже задирает на мне пижаму.

— С твоими сиськами надо паранджу носить, — ругается Андрей, тут же закрывая мне рот поцелуем. Жадным, голодным, очень грубым.

А я еще немного сопротивляюсь, хочу напомнить, что сейчас придет Рома, но Андрея уже не остановить.

А я уже и не хочу.

По коже прокатываются горячие волны, буквально стекая в местечко между ног, которое Андрей уже покоряет пальцами, утопая во влаге.

Господи. Он такой тяжелый. Его губы такие мягкие и горячие, что я просто таю, забывая об оправданиях.

Нежная кожа касается грубой ткани его костюма. Почему он не раздевается? Разве ему не хочется? Впрочем, плевать!

Особенно когда он покидает мои губы и начинает терзать грудь.

Соски. Втягивает в рот, отпускает с влажным звуком.

Господи. Никогда не думала, что они такие чувствительные. Но они так ноют. Словно просят еще. Особенно когда Андрей покидает и их, чтобы коснуться языком живота и ниже. Ниже.

— Ты моя, поняла? Посмеешь с кем-то трахнуться, убью нахуй! — рычит он, буквально вгрызаясь между ног. Меня как на волне подкидывает. Я ахаю от остроты ощущений, вцепляюсь в его волосы, потянув их на себя, часто-часто дыша.

— Ты моя, только моя, — рычит он в меня, лаская языком так, что меня оргазм насквозь, как ток, прошибает.

И я не успеваю даже отдышаться, как он разворачивает меня на живот, подтягивает за талию и буквально натягивает на свой до одурения твердый член.

Мне так много хочется ему сказать, но все, что я могу, — это стонать и повизгивать на каждый его жесткий толчок. Словно удар плети по тесным стенкам влагалища. Сильнее. Еще сильнее. Почти слышу свист кожи.

Только спустя минуту он вдруг отталкивает меня. Выругивается, шлепая по заду до горящей кожи.

Слышу только стук собственного сердца. Шелест фольги.

— Я никого не хотела соблазнять. Даже тебя, — пытаюсь напомнить. — Я не думала, что это плохо. Нас...

— Да, да. — Не понимаю интонацию, только чувствую, как меня распирает, растягивает член, теперь упакованный в тонкую защиту.

И сказать я вряд ли что-то способна, потому что он буквально долбит меня. Не слушая, не тормозя.

Словно отбойный молоток.

Так резко и дико. Эмоции раздирают на части. Как животное, наконец добравшееся до своей добычи. Снова и снова натягивая меня, держа за бедра и оттягивая за волосы. Меня словно в кандалах зажимают. Не двинуться, ни дышать толком не могу.

— Андрей...

— Заткнись. — Грубый окрик и новый удар по ягодице, на этот раз сильнее. Он не жалеет меня, мучая и мучая нежное лоно стальным естеством. — Не дергайся, малыш, я почти все.

Грубость и боль я могу принять, я к ней привыкла, но это нежное «малыш» рушит внутри какой-то барьер. Разрушает плотину сдерживаемых эмоций. Они затапливают меня, а движения, что казались болезненными, вдруг становятся приятными, почти необходимыми. По бедру стекает влага, на коже испарина, а я сильнее прогибаюсь в пояснице, теперь ловлю каждое движение члена внутри. Ощущая тугие канаты вен даже сквозь прозрачную преграду.

Новый удар по заднице. Шею, зажатая ладонью. Это все, чтобы не дергалась, потому что сейчас он здесь бог и царь. А я и не сопротивляюсь, потому что лоно стягивает новой порцией удовольствия.

Оно растекается по венам патокой, делая меня жадной до вот этих секунд, когда мысли покидают голову, оставляя только звенящее до шума в ушах наслаждение.