В общем, давайте по порядку. Как в клубе анонимных алконавтов.

Меня зовут Дмитрий Юрьевич Терлецкий. И девять месяцев тому назад меня бросила девушка.


Я сидел в своем кабинете, тупо уставившись в экран телефона. То, что я видел на нем, не укладывалось в голове.

«Дима, нам надо расстаться».

Алла меня бросала. Меня! И что еще отвратительнее – делала это через смс. Большего унижения я в своей жизни еще не испытывал.

Даже не знаю, что в этой ситуации пострадало больше – мое сердце или моя гордость. Хотя вру. Однозначно гордость. Так со мной еще никто не поступал!

Конечно, чуть очнувшись от шока, я набрал номер Аллы. И выслушал в ответ трагическую тираду о том, как ей надоело ждать от меня предложения руки и сердца. И что она нашла другого, более готового подарить ей свою фамилию и штамп в паспорте.

Возразить на это мне было нечего. Поэтому я молча положил трубку и направился к своему бару.

Очень хотелось напиться. И делать это мне светило в полном одиночестве. Потому как подобный повод – не то, о чем захочется рассказать приятелям за бокалом вина. Я вообще с ужасом представлял себе все эти сплетни, которые пойдут в светских кругах, когда станет известно, что меня продинамили.

Впрочем, после того, как опустошил бутыль вискаря, я обнаружил в случившемся некоторые плюсы.

Например, наверняка найдется немало желающих меня утешить. И я даже позволю им это сделать. Да! Прямо сейчас!

Долившись для верности коньячком, я встал из-за стола и решительно направился на поиски утешения.

Нет, ну какая Алла все-таки стерва! А я ведь ей даже не изменял!

И вот теперь меня повело. Налево. Потом направо. Я что, шатаюсь?

Мотнув головой, я упрямо продолжил свой путь. И, в конце концов, обнаружил, что уперся во что-то теплое. Прикрыв глаза, вдохнул тонкий аромат.

«Женщина», – понял я. Мягкая, уютная женщина. На которой я уже, однако, почти лежу.

Сфокусировав бродячий взгляд, я понял, что наткнулся на чей-то стул. И сейчас упираюсь носом в пышную грудь, нависнув над ее обладательницей сзади.

Беляшкина. Такое богатство могло быть только у нее.

– Оксана, вы сегодня такая красиваяяя, – пролепетал я, не спеша покидать шикарной груди.

Молчание. Смутилась, наверно. Это так мииииило.

– Ооочень красивая, – от души прибавил я и поцеловал Оксану в шею.

Ну а что? Мне нужно немного утешения. А Оксана сейчас такая… такая… утешительная… Так зачем ходить далеко? Тем более, что ходить я не очень в состоянии…

– Мммм… – простонала Беляшкина, когда я принялся с чувством целовать ее грудь. Даже глаза от удовольствия прикрыла.

И мне было этого достаточно. Ей хорошо, мне тоже, так к чему время терять?

Дальнейшее я припоминал крайне смутно. Но, кажется, уложил Оксану не стол и сделал все, чтобы показать, что я ого-го какой любовник! Точно помню, что она всячески стонала от наслаждения. Правда, лежала практически бревном, но в тот момент ее пассивность меня устраивала.

А теперь… теперь в моей голове был миллион вопросов о том, что же тогда случилось на самом деле.


– Я говорил с врачом, – сообщил я Беляшкиной в ответ на ее сенсационное заявление о том, что она не знала о своей беременности. Впрочем, сейчас меня куда как больше волновало то, что она воображала себя девственницей.

– Мне так неловко, Дмитрий Юрьевич, – пробормотала Оксана. – Спасибо, что приехали…

Еще бы я не приехал! У меня же совесть есть, хотя так сразу и не скажешь.

Впрочем, я не собирался сходу в этом признаваться. Потому как вообще ничего не понимал.

После того вечера я ожидал чего угодно. Того, что Беляшкина решит, будто я в нее влюбился и будет надеяться на продолжение отношений. Или даже требовать, чтобы я на ней женился. Но только не того, что Оксана станет вести себя так, будто ничего не произошло! Как-то даже досадно стало. Я ведь старался, в конце-то концов.