Вот и промолчала. Удобнее устроилась в мужских руках. Так и заснула. Незаметно для самой себя.

7. ГЛАВА 7

Глава 7

Николас

Не помню, когда последний раз просыпался в обнимку с девушкой. Кажется, в студенчестве. Тогда я ещё верил, что лучше иметь одну единственную, пусть не самую красивую, но зато свою, верную тебе. Иллюзии разбились быстро. Вместе с верой в мужскую дружбу. Повезло им, что я не любитель марать руки обо всяких уродов. И что за моей спиной всегда присутствовал младший брат с его извечным благоразумием. По крайней мере, так было до тех пор, пока дядя не отправил его учиться в Йель. Вот когда Рио-де-Жанейро содрогнулся от выходок старшего из наследников Оливейра. Тогда же я получил прозвище Король Рио. Везде, где бы я ни появлялся, творился хаос. И вместе с тем со мной никто не спешил связываться. Успокоился я не скоро, только когда открыл свой клуб и пришлось нести ответственность за полсотню человек.

И вот сейчас, лёжа рядом с дочерью своего врага, я вновь ощущал себя тем самым придурком, кому ни закон не писан, ни жизнь не важна. Хотя нет, в этот раз всё иначе. Жизнь стоило поберечь. По крайней мере, до определённого момента. А после… будь что будет.

В раздумьях намотал на палец огненный локон, в который раз поражаясь тому, насколько удивительно красивые у неё волосы. Курчавые и мягкие, как шерсть котёнка. И сама она больше напоминает кошку, чем волчицу. Дикую, независимую, ершистую, но нежную и ласковую.

Идеальная.

Моя пара.

С сумасводящими изгибами хрупкого стана. Будто ожившая античная скульптура. Моя футболка на ней задралась, открывая вид на округлые бёдра и гладкий треугольник между сжатых ног. Пальцы выпустили локон и отдельно от разума легли на низ живота, после чего скользнули ещё ниже, раскрывая, принявшись ласково поглаживать.

Аделия заворочалась, но не проснулась, зато шире раздвинула свои прекрасные ножки.

Чуткая.

Наверное, поэтому я ещё не спешил и осторожничал с ней. Чтобы не спугнуть своим напором. Потому что то, что свербело в мозгах каждый раз при виде неё, едва ли можно назвать чем-то адекватным. Особенно, когда она позвала меня сквозь сон.

— Ник… — выдохнула с тихим стоном, подаваясь бёдрами навстречу.

Из груди как воздух выкачали.

Перед глазами померкло на мгновение.

Всё этот её голос.

Умоляющий, зовущий, нуждающийся…

Как самые крепкие путы, связал и потащил на дно без возможности избавления от них.

Она меня убивала.

Одним своим видом.

Своей доверчивостью.

Уязвимостью.

Закрыть и спрятать.

Чтобы никто не видел и не желал.

Ничего.

А она — принадлежала мне одному.

Как сейчас.

Внутри неё горячо и узко.

И так чертовски мягко и мокро, что всё, о чём я могу думать — как поскорее вставить туда свой член. Вогнать по самые яйца. Срывая новый стон с прекрасных губ. Которые, я уверен, тоже прекрасно будут смотреться на мне.

Воображение так ярко нарисовало нечто подобное, где Веснушка облизывает мой стояк, пока я крепко сжимаю рыжие пряди. Глядя на меня своим необыкновенным взором. Вся такая откровенная и невинная.

Доверчивая.

Без всяческих условностей.

Шире раздвигает ножки, позволяя мне и дальше творить свой беспредел. Трахать её своими пальцами, крепко прижимая к себе. Чтобы опять услышать протяжный зов.

— Ник…

Блядь!

То, как она произносит моё имя, похоже на то, когда тебе все внутренности узлом вяжет. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.

И она словно понимает. Повторяя его снова и снова.

— Ник…

Едва ли осознаёт реальность, даже когда открывает свои красивые глазки и смотрит на меня, приоткрыв пухлые губки.

Чёёёёрт!