Этот момент настал. Я ждал его с самого начала. Пусть сейчас лицо отца побагровеет, я принял решение и не сверну с намеченного пути.

- Тебе придется уважать мой выбор, отец. Эта женщина не покинет дом, пока ты и мать не дадите своего благословения на обряд священного никяха[iv]. Я хочу, чтобы Кира стала моей женой и родила мне сыновей, а тебе – внуков. Не смотри на меня так, отец. У меня было предостаточно времени все обдумать и решить. К тому же, нас связала воля Аллаха.

Отец сдержался. Хмуро кивнул, лишь дрожащие губы выдали его отношение к происходящему.

- Ты прекрасно знал, что так не делается, Висам. Это исключено. Твоей женой станет дочь могущественной семьи, чистая и целомудренная, как слезы дождя. Белокурая гурия затмила твой разум, но это пройдет.

- Это не пройдет, отец. Кира не вернется домой. Я увез ее и не позволю уехать, пока она не смирится с участью и не станет моей. И ты мне в этом поможешь, верно?

Отец не ответил. Нажал кнопку вызова на телефоне.

- Салам алейкум, Аббас. Госпожа Амани уже пробудилась? Скажи, что я желаю видеть ее немедленно.

Я не дрогнул. Лишь сощурил глаза.

- Отец, это ничего не изменит.

- Ошибаешься, Висам. Достаточно протеста твоей матери – и твоя гостья вернется домой сегодня же ночью. И я уверен, моя мудрая Амани в этот раз точно окажется со мной солидарна.

- Это ничего не изменит, отец, - чувства к Кире придавали мне силы. – К тому же, никях будет самым лучшим вариантом. Ты же не хочешь, чтобы моя возлюбленная вернулась домой и рассказала,  что я пытался ее похитить и удержать в гареме?..

Амани Разию аль-Махаби не брали ни годы, ни суровые устои, ни сложные жизненные обстоятельства. Именно эти когда-то покорила она отца, в те далекие годы, когда эмират стремительно развивался, и дочь уже шейха Аль-Бикара вошла в тот возраст цветения и привлекательности, что свойственен юным девушкам. Кроткая, получившая хорошее воспитание и образование в Кэмбридже, Амани, тем не менее, могла одним взглядом из-под чадры лишить будущего эмира покоя и сна.

Их брачный союз был предопределен. Отцы двух влиятельных арабских семей просто не могли не укрепить связи через брак свих детей. Да и точно так же, как утратил голову шейх Давуд, влюбилась без оглядки в статного мужчину с темными глазами и сама красавица Амани.

Мой старший брат трагически погиб в возрасте пятнадцати лет. Я и сам тяжело пережил уход Азиза. Сердца родителей утешились, когда я во многом начал оправдывать их чаяния, к тому же на свет появилась Газаль Сафия. Обычно дочерей ставят на второй план, но не в этом случае. Она была жемчужиной Аль-Махаби, и ее любили так же крепко и безмерно.

Мать в совершенстве владела пятью языками, была хорошим другом отцу и советчицей в государственных делах. Она вела переписку с королевой Ранией и шейхой Лубной Аль-Касими [v]и Мозой, оказывала помощь нуждающимся, и народ эмирата ее боготворил. Даже когда отец взял второй женой Зейнаб, албанскую стюардессу в прошлом, а потом и молодую Шамаиль, его чувства к матери не угасли ни на искру. Амани отнеслась к появлению других жен спокойно, обе без протеста приняли ее власть в гареме и старались во всем угодить. Пусть иногда у матери и возникали конфронтации с Зейнаб, родившей эмиру сына и дочь, их отношения преимущественно были дружескими. Они могли не общаться друг с другом в период конфликтов, но если возникала ситуация, требующая помощи – забывали про холодную войну и готовы были на все. Так было, когда Шейбан, мой брат, едва не утонул в фонтане. Амани спасла его и вопреки традициям, вызвала самых лучших докторов. За подобную готовность сделать все ради семьи мать любили. Но это не отменяло того, что Амани была тщеславна, честолюбива, строга и эгоистична. Она всегда ставила свои интересы на первое место. Исключением было лишь отстаивание интересов супруга.