Я встречаю Антона в коридоре и рассматриваю его во все глаза, жадно стараясь запастись воспоминаниями впрок. Он бросает на меня недолгий взгляд и ровно улыбается.

— Привет, Вер. — Звучит стандартное приветствие и не менее стандартный вопрос: — У нас есть что-нибудь на ужин?

— Привет, — лепечу я в ответ. — Да, конечно.

— Супер. — Разувшись, Антон оставляет на тумбе в прихожей китель, на ходу расстегивает пуговицы рубашки и закатывает рукава. — Сейчас закину вещи в стирку и поем. Жрать хочу ужасно. Пролил вчера кофе на себя, прикинь? Прямо в кабине. Хорошо, хоть не на приборную панель.

У себя за спиной я обхватываю одну ладонь другой, стараясь унять совсем уж очевидную дрожь и спрашиваю:

— Не обжегся?

— Нет, — Антон смеется, будто не находился вчера в шаге от аварийной ситуации на борту. — Кофе со сливками был. Так что вдвойне повезло.

— Да, — повторяю я заторможенно, — повезло.

Встав в дверном проеме, соединяющем прихожую и гостиную, я наблюдаю за Антоном и медленно, но верно теряю последние капли спокойствия. Думать здраво не получается, мысли спотыкаются и обрываются на полпути, в груди болезненно колотится сердце, а в ушах шумит кровь. Пространство вокруг сужается и будто сдавливает меня со всех сторон, и я так больше не могу.

— Антон! — вырывается у меня.

— Да? — Он и не смотрит в моем направлении, вовсю занятый содержимым чемодана. — Что ты хотела? — Наконец, подхватив гору одежды, видимо, для стирки, он выпрямляется и встречается со мной взглядом.

Я нервно вздыхаю, переступаю с ноги на ногу, не чувствуя под собой пола, и растираю ладони, как учила меня когда-то моя научница, чтобы успокоиться. Конечно, сейчас ничего не оказывает эффекта. Меня трясет, и слова звучат надломлено и глухо, но все же звучат:

— Я... Нам с тобой нужно поговорить.

9. Глава 9

Антон отстраненно кивает и идет к ванной.

— Только дух переведу, окей? Да и в душ надо.

Однако я не слышу его точно так же, как он сейчас не слышит меня.

— Мне нужен развод. — Очень хотелось бы произнести эту фразу ровным, уверенным голосом, но получается лишь надрывный выкрик.

Прилетев Антону в спину, тот заставляет его остановиться и медленно повернуться ко мне.

— Чего? — спрашивает он грубо, и я морщусь: мне еще не доводилось слышать от него подобный тон и видеть столь неприкрытую злость на лице. — Какой, на хрен, развод?

Его голос не стал громче ни на децибел, но я все равно на секунду зажмуриваюсь, будто сейчас существует действительный риск быть сбитой с ног звуковой волной.

— Обычный, — я прокашливаюсь и, открыв глаза, предпочитаю для созерцания пол и ничего более. Мне страшно смотреть на Антона. — Я хочу подать на развод.

— Да какого... Почему именно сейчас?

Я делаю глубокий вдох, почти обрадованная новым вопросом, как студентка, подготовившая на экзамене лишь один билет из ста и чудом именно его и вытянувшая, и принимаюсь тараторить:

— Мы ведь договорились, что первый год брака — пробный, а потом уже пути назад не будет. Годовщина у нас совсем скоро, а после уже и планирование ребенка. Разводиться позднее было бы совсем сложно. Я не хочу, чтобы мы совершили ошибку, не хочу дальше тратить твое время.

— Время, значит? — уточняет Антон с холодной яростью в интонациях.

— Да, извини.

— А больше ничего сказать не хочешь? Все нормально было. Какая шлея тебе под хвост ударила?

— Это обдуманное решение.

— Меня не было двое суток. Ты за сорок восемь часов приняла это обдуманное решение?

— Ну конечно нет! Я долго размышляла и...

— О, так ты в последние разы и трахалась со мной обдуманно, что ли? Настоящий секс с профессоршей философии!