Кошмар... Она флиртовала. Вот так. Топорно и в лоб.

Правда, Сергея, если Киру не обманывали ее же интеллектуальные способности, пока ничего не смущало — напротив, с каждой проведенной за барной стойкой минутой она чувствовала, что интерес с его стороны возрастал. Все-таки любая даже самая неопытная в романтических отношениях женщина способна заметить симпатию к себе.

Сергей, склонившись к Кире чуть ближе — расстояние между их лицами сократилось до неприличного, а колени вообще беспрестанно касались друг друга, — ответил:

— У тебя в глазах — ум. — Его голос сейчас звучал грубее, словно с тона обольстительного он вмиг перешел на тон внушения и серьезности. — Его всегда видно.

Кира удивленно моргнула.

Теплое дыхание Сергея осело на ее губах будоражащим нутро облаком, и по телу помчались мурашки, но, кажется, прежде всего — от прозвучавших только что слов.

Кире было приятно. По-настоящему.

Комплименты красоте в ее системе ценностей были ерундой. Мило, но легко. Легко для нее — красота дается при рождении, легко для других — внешняя красота заметна всем.

Ум же был целиком и полностью заслугой Киры. Его она развивала, тренировала и прокачивала из года в год. Его же меньше всего в ней ценили. В первую очередь, ожидаемо, мужчины. И чем глупее они были — тем сильнее не желали признавать, чьи мозги работают лучше остальных.

Понимал ли Сергей, как много сказал ей о самом себе этим комплиментом или все же нет?

— Спасибо, — поблагодарила Кира без былой нарочитости.

Сергей молча кивнул и поднял свой бокал, предлагая выпить. Кира предложение приняла.

— Поешь что-нибудь? — спросил у нее Сергей пару мгновений спустя.

— Боишься меня напоить? — подначила его Кира.

Он хмыкнул.

— Как минимум не хотелось бы. Или ты считаешь, что без алкоголя у меня нет шансов? — Тон его голоса и более того выражение хищных глаз, однако, сообщали, что никаких настоящих сомнений в себе Сергей не испытывает.

— Скромность тебе не к лицу.

Уголки его губ довольно приподнялись, и вновь Кире подумалось, что не только по ее крови сейчас мигрирует пьянящий сильнее всякого алкоголя азарт.

— А как же мое «барское», — произнес он со значением (запомнил же!), — поведение?

— Разве я говорила, что оно мне не нравится?

Склонив голову, Сергей одарил ее долгим загадочным взглядом, прежде чем сказать:

— Ты необычная.

От неловкости Кира рассмеялась.

— Я ничего такого не сказала.

— Тебе и не надо, — заверил он и поднял к губам бокал, где еще плескался жидким янтарем виски. Наверное, тот же самый, что они пили в прошлый раз вдвоем.

Невольно Кира, как и тогда, уставилась на крепкую мужскую шею. Замерев, она проследила за дернувшимся при глотании кадыком, перевела взгляд на обхватившую бокал ладонь с красивыми пальцами и поднялась по рукаву к широкому бицепсу.

Этот длившийся чуть больше секунды соблазнительный этюд в исполнении Сергея, не ведавшего о ее многочисленных откровенных снах, заставил Киру томно вздохнуть и покрепче сжать скрещенные в коленях ноги.

— Ты часто приходишь в бар? — Сергей, к счастью, ничего не заметил и вернулся к продолжению их не совсем светской беседы.

В ответ Кира покачала головой.

— Я здесь во второй раз.

— Хм. И ты всегда приходишь одна?

— Нет, — сказала Кира растеряно, не очень понимая, к чему эти расспросы. — Меня сюда привела подруга — она у нас эксперт по заведениям.

— Тогда мне повезло.

Выражая сомнение его словам, Кира вздернула бровь.

— Не спеши с выводами, — едва закончив говорить, она мысленно шикнула на саму себя: разве так флиртуют? — Лучше скажи, почему ресторанный бизнес? — перевела она внезапно тему, желая избавиться от неловкости. К тому же ей и правда хотелось узнать о сидящем рядом мужчине что-нибудь значимое и важное, определяющее его личность.