Он долго молчит. Подавляет меня визуально. Едва дышу, но не отворачиваюсь.

– Только пока ты Аравина, – звучит, как предупреждение.

И я отчетливо понимаю: Саульский был прав. Наш союз легким не будет.

7. 7

Полина

– Боксеры все отбитые, – изрекает Мира деловито и фыркает.

– Сказала дочь и сестра чемпионов, – лениво отзываюсь я.

Стрельнув взглядами в сторону ринга, на котором в этот момент спаррингуется Миша, не сговариваясь, перекатываемся с животов на спины. Скользим по мату, пока не оказываемся плечом к плечу. Все движения неосознанные, отработанные годами и синхронные. Замираем, когда волосы – ее светлые и мои темные – смешиваются.

– Говорю, как есть, – тем же тоном продолжает подруга. Сплетая под грудью пальцы, умудряется ими жестикулировать. – Вот я бы ни за что не связала свою жизнь с кем-то из этой системы.

– Но ты же сама любишь бокс, – возмущаюсь, не повышая голоса.

– Бокс. Но не боксеров, – акцентирует Мира.

– Как можно их не любить? Не восхищаться? Это же… Такая сила! Такая мощь! Такая энергия! – тем же шепотом выдаю все нужные интонации, чтобы отразить свой восторг.

Мечтательно вздыхаю. Перед глазами, конечно же, только Тихомиров стоит. Сдерживаюсь, чтобы не приподняться и в ту же секунду не найти его взглядом.

– Это все, конечно, круто, – соглашается Мира. Заполняя паузу, какой-то четкий снисходительный звук издает. – Но они же… – взмах рукой по воздуху. – Запаянные.

– Мой папа – нет.

На первых секундах протеста именно он всплывает в мыслях.

– Это сейчас. Ты просто не знала его молодым, – выдает Мира тоном признанного эксперта. – Вот взять хотя бы моего… Из-за чертового бокса он четыре года даже не знал о существовании Миши! – шепчет выразительно, слегка повернув ко мне лицо. – Ты же читала «Птичку для чемпиона»? – вопрос риторический, потому как подруга знает, что читала. Но я все равно машинально киваю. – Бабуля уверяет, что все, как есть, описала. Без прикрас. Там все правда.

Это я тоже знаю. Но… Там обстоятельства!

– Ну, Медведь же ее любил! – болею, как за любимых персонажей, а не как за реальных людей. – Просто… Так сложились обстоятельства! А твоя мама… Она слишком робкая. Если бы она позвонила, написала, сообщила о сыне… Хоть что-то сделала! Все было бы иначе!

– Да при чем здесь сын? Он в принципе не должен был ее бросать! А ведь бросил! Ради этого долбаного бокса.

Не первый раз поднимаем эту тему. Не первый раз спорим. Как умеем только мы с Мирой – шепотом, но с яркими интонациями.

– Это ей не надо было его отпускать! Он прощался, а она что? Стояла и удачи желала! Вот я бы… – на эмоциях дыхания не хватает. – Я не такая! Я своего добьюсь! Еще до свадьбы! Вот увидишь, Мирочка.

– «Своего» – это ты о чем?

– О любви, конечно!

– Хочешь, чтобы Миша в тебя втрескался?

– Ну да…

– Не обижайся, но ты как-то слишком легко ему досталась, – заключает подруга, как всегда, откровенно. – Зачем сразу соглашалась? Явился, сделал предложение, а ты и сдалась со всеми потрохами! – очень редко она меня ругает. А тут прямо-таки проходится по моей гордости. И не возразить ведь! Так и выглядит. – Надо было заставить его побегать! Добиваться! – шипит Мира выразительно.

– Хм… – тяжело выдаю я. В голове безумно крутятся шестеренки. Идей столько генерируется, что какую-то одну сложно ухватить. – Время еще есть. Думаешь, следует заставить его понервничать?

– Непременно! А то такое чувство, что он на тебе женится только потому, что ему время пришло, а ты – подходящая партия.

Я морщусь и бросаю в ее сторону хмурый взгляд.

– Говорю, как есть, – привычно разводит руками.