В ожидании окончания строительства моста через Истр и подхода оставшейся части войска стан персидского царя расположился неподалеку от фракийского города Истрии. Истрия большой для Фракии город; конечно, он гораздо меньше Суз или, например, Вавилона, но рынок тоже неплох. Здесь много торговцев-греков, которые привозят товары отовсюду, в том числе и из Скифии. У скифов хороши скот и хлеб, первый поставляют кочевники, второй те, которые занимаются пахотой. Сами скифы говорили, что боги даровали им плуг, ярмо, топорик и рог.

С воинами Дария увязалось немало тех, кто надеялся нажиться, не беря в руки оружия. Среди таковых были и… женщины! Веселые женщины ублажали мужчин, получая пока небольшой доход и большие обещания. Никто из воинов не сомневался, что множество рабов и скифское золото придутся по вкусу каждому. Поход на скифов виделся почти увеселительной прогулкой. Даже малейших сомнений в его успешности не было. Кто сможет противостоять огромному хорошо вооруженному и обученному войску?

Во Фракии Дарию понравилось многое: вода Теары показалась самой вкусной, о чем царь царей тут же повелел выбить надпись на установленной колонне, как раньше восславил свой переход через Понт. Он решил отмечать все существенное, чтобы и потомки не забыли величие дел Дария Гистаспа из рода Ахеменидов. Однажды советник Гобрий рассказал ему о том, что скифский царь Арианта, желая пересчитать своих воинов, повелел каждому принести по наконечнику стрелы. Стрел набралось столько, что из них отлили огромный котел, вмещавший шесть сотен амфор!

Дарий россказням о величине котла не поверил, но о том, как и себе отметить огромные размеры ведомого войска, задумался. И придумал! Каждому воину было приказано поднять камень величиной с ладонь и, проходя мимо стоявшего на возвышении царя, бросить его в горку. Воины выполнили волю правителя, и вскоре подле холма, на котором расположился Дарий с советниками, начал расти другой холм – из камней.

Сам царь царей сидел на золоченом походном троне в дорогом облачении. Его пурпурное одеяние, все расшитое золотыми узорами, выделялось среди остальных. Другим нельзя надевать пурпур. И ярко-голубая лента, повязанная поверх белой войлочной тиары, богато украшенной драгоценными камнями, тоже привилегия царя. Борода у Дария длинная, завитая локонами, у советников значительно короче, хотя тоже завитые. Солнце отражалось в позолоте трона, фигур львов по его бокам, в обильных украшениях царских нарядов, блестело на гранях оружия, казалось, что сам царь царей сверкает как солнце. А ведь это походный трон и походные наряды, хотя и предназначенные для таких вот случаев.

Но царь царей всегда ухожен, недаром столько брадобреев и слуг занимаются по утрам его бородой, укладывая каждый завиток, его прической, творя это же с волосами, его одеждой, его конями, его троном… Поддержание такого блеска требует много усилий и много времени. Зато внушает всем вокруг богоподобность правителя, вызывая уважение и заставляя преклоняться.

Воины проходили мимо царского трона, не смея поднять глаз на самого правителя из боязни сбить шаг. Первой шла, конечно, его собственная гвардия – бессмертные! Их десять тысяч, отборных, рослых, сильных. Оружие блестело на солнце, наряды яркие. Бессмертными гвардейцев прозвали потому, что число их всегда было одинаковым, если погибал один, на его место тут же заступал другой. Попасть в это число жаждал всякий воин, потому сложностей с выбором не было.

Глава бессмертных Видарна даже не поднялся на холм вместе с царем, предпочел пройти впереди своих воинов и тоже бросить в общую гору камень, который и стал первым, легшим в основание. Когда его воины прошли, Видарна вернулся к холму и, гордо поглядывая на остальных советников, особенно на Гобрия, встал позади правителя. Он имел на это право!