Присутствующим генералам наши предложения нравились, и они больше обсуждали детали, иногда вступая в споры. Но на лицах присутствующих я больше не видел недовольства или скепсиса. Только глава Камер-коллегии сидел с мрачным лицом. Оно и немудрено. Все наши нововведения потребуют дополнительных средств. А их нет. Мы со Щербатовым постоянно обсуждаем этот вопрос. Думаю, я вижу князя чаще, чем Шувалова, который уже весь извёлся, подозревая нас в каких-то интригах.

Но дело гораздо сложнее, и по всем расчётам выходит, что России придётся занимать деньги. Пока мы решили ограничиться выпуском облигаций внутреннего займа, что с успехом применяют европейские державы. Ещё должны помочь средства, конфискованные у мятежников, и продажа их земель. Однако всё это дело временное. И рассчитанное на будущие контрибуции османов и откровенного ограбления Крымского ханства, которое я задумал. Уже создаётся особая команда из ревизоров с собственными отрядами, чья задача – внимательно следить за конфискациями и не упустить главных богатеев вредоносного государства. И всё равно этого мало. Либо в ближайшие три-четыре года мы находим новые источники дохода, либо империя станет банкротом. Мы уже не в состоянии оплачивать свои расходы. Они только продолжают расти. А ведь предстоит ещё две многолетние войны. Хотя, с Польшей надо будет решать стремительно и жестоко. Но с османами и крымскими татарами придётся помучиться.

Есть у меня мысли насчёт польского вопроса, который давно пора решать. Как вернусь из поездки по стране, проведу Уложенную комиссию и женюсь, так сразу поеду на переговоры с единственным человеком, который может помочь. Дипломаты уже получили приказ готовить встречу.

При упоминании о женитьбе в голове появился образ Хитрово, который я тут же прогнал. Нет, надо что-то делать с недостатком женской ласки. А то я скоро начну кидаться на любую юбку. И ведь императору невозможно утаить свои встречи с женщиной. Что может повредить отношениям с будущей супругой, ибо она девушка с характером. Да, я почти определился с женой. Ведь все кандидатки давно в Москве, и с большей их частью мне удалось пообщаться. Всё проходило вроде бы случайно, мол, монарх ведёт светские беседы на приёме. Ага! Так, я и поверил, что целая толпа красивых девиц окружает меня по воле случая. За возможность общения со мной, не говоря об аудиенции, идёт самая настоящая война. Здесь же, придворные будто расступаются и дают возможность своему монарху насладиться приятными ликами. Не будь сговора, они бы затоптали всех девиц, отодвигая их в сторону.

– Казна не осилит таких расходов, – голос Щербатова вывел меня из размышлений.

Перевожу на него вопросительный взгляд. Неудобно получилось – у нас здесь важное заседание, а монарх витает в облаках.

– Я о том, что мы не можем одновременно перейти на шинели и новую форму, – объяснил Михаил Михайлович.

Разговор перешёл на замену обычной формы. Это не я придумал, ведь прожект обсуждался ещё при Чернышёве, в бытность его главой коллегии. Мне пришлось просто ускорить дело, так как при Екатерине всё ограничилось разговорами. Салтыков поддержал затею, и наряду с шинелями были пошиты два вида обмундирования. В них мы и переодели две роты измайловцев, сопровождавших меня из столицы в Москву. Генералам идея тоже понравилась, и они посетили расположение гвардейцев, где ознакомились с мнением солдат. Военные сами выбрали более подходящую форму, взяв лучшее из обоих комплектов.

Я лично опробовал штаны с весьма удобным мундиром, ещё в Санкт-Петербурге, посетив измайловцев, признав превосходство нового обмундирования над прежним. Заодно выслушал немало благодарностей от простых гвардейцев за отмену буклей, косы и пудры. Мне самому непонятны причины введения столь далёких от армии вещей, как жутко воняющий парик, кишащий вшами. Ведь букли не только вредны для здоровья, отнимая немало времени на их обслуживание, но и банально дороги. Да и шляпы с треуголками оказались весьма неудобны.