Даже преподобный Уильям Диллон относился к леди Стабингтон с некоторым благоговением. Она часто обсуждала с ним церковные службы, и он, несмотря на свои возражения и гнев, вынужден был поступать в соответствии с ее желаниями.

«Наверное, ничего иного и ожидать было нельзя, – подумала Кристина, оценивая собственное положение. – Маловероятно, чтобы она одобрила мое поведение, и сейчас, что бы я ни сделала, ничто не сможет изменить ее мнение».

Не раз Кристина спрашивала себя, мудро ли поступил Артур, в последнюю минуту приняв решение назначить ее опекуном над детьми и возложить на нее их воспитание. Сейчас, узнав чуть больше, она видела, как трудно ему было найти выход из сложившейся ситуации. У Денизы почти не было близких. Единственной родственницей с ее стороны была пожилая кузина, которая жила в Шотландии и которую она не любила. Ее родители всегда жили в Индии, и, как у многих детей из подобных семей, у нее было мало друзей, да и те жили далеко.

Со стороны Диллонов, насколько было известно Кристине, имелось несколько престарелых тетушек и дядюшек со своими детьми и внуками, но все они давно поссорились с ее отцом. Преподобный Уильям Диллон был с родственниками таким же безапелляционным и властным, как и со своими детьми, и в результате череда семейных скандалов оставила Диллонов, обитавших в Грин-Энде, в изоляции.

Нет, Кристина понимала, что, с одной стороны, Артур, несомненно, желал возместить ей тот ущерб, который она понесла за долгие годы его пренебрежительного отношения к ней, но с другой, выбор у него был небольшим.

В первый день пребывания в «Четырех ивах» она ускользнула от заботливого Питера и от словоохотливой миссис Поттон и одна отправилась в церковь. Она пыталась не думать о Гарри, когда прошла через крытый проход на кладбище. Лавируя между надгробиями, она приблизилась к склепу, где были похоронены отец и мать. Здесь же покоились Артур и Дениза – надписи на камне были выбиты недавно.

Кристина закрыла глаза.

– Я сделаю все возможное, Артур, – прошептала она, – все, что в моих силах. Но ты не должен винить меня, если меня постигнет неудача.

Ей показалось, что ее душа устремилась навстречу брату, где бы тот ни находился. А потом она ощутила тепло солнца на лице и на непокрытой голове и вдруг успокоилась. Артур все поймет. Если, как он верил, Дениза была рядом все то время, что он жил один, значит, сейчас они вместе заботятся о своих детях и направляют их.

Кристина улыбалась, идя от склепа к церкви. Она совсем не изменилась! Как будто бы не было этих восемнадцати лет! И вот она, юная Кристина, снова спешит на встречу с Гарри. Да, они часто встречались в церкви, и это не казалось кощунством. Ее любовь к нему будто усиливала святость и божественность здания. По сути, в то время ее молитвы были значительно более искренними. Пока она ждала его, она молилась – доверчиво, как ребенок. О том, чтобы Господь каким-то одному Ему доступным образом помог им. Она никогда не осмеливалась попросить, чтобы жена Гарри умерла. Это было для нее грехом. Но она доверяла Господу, верила в Его безграничное милосердие и в то, что Он найдет выход. Однако выход так и не нашелся, она так и не получила ответ на свои молитвы, и когда отец обнаружил, что она влюблена в Гарри, то отказал ему от дома.

«Я никогда не была хорошей актрисой», – с грустью подумала Кристина, вспоминая скандал, который разразился после того случайного вопроса отца за завтраком. Он разбушевался, он пришел в неописуемую ярость, а она, бледная и дрожащая, сидела вцепившись в край стола, чтобы не упасть в обморок.