Но он бросил на нее взгляд. Если бы она сейчас стояла, непременно упала бы.

Зубы стиснуты, в глазах бушует ярость, обещая неминуемую расплату, и Бейли с трудом проглотила стоящий в горле ком. В голове отчетливо прозвучал тоненький сигнал тревоги, когда он сказал:

– Вот это вам так просто не пройдет. Обещаю!

Ноа не мог поверить собственным глазам. Однако эта женщина сидела здесь, во плоти; спутанная грива рыжеватых волос окаймляла гордое, испуганное и встревоженное – донельзя встревоженное – лицо.

Лицо Бейли Синклер.

Конечно, он ее узнал; ведь он часто рассматривал жену Алана Синклера. Аристократически высокие скулы. Рот, возбуждающий безумные фантазии, да еще глаза, которые красноречиво говорили: их обладательница не просто модель и сексуальная игрушка. Ноа сбил с толку ее мешковатый свитер, на несколько размеров больше, да еще джинсы. И все же Ноа досадовал, что не узнал ее сразу. Хотя смутное предчувствие не давало ему покоя с самого начала. Каким-то непостижимым образом, нутром, но он все же почувствовал ее. Странно, ведь обычно женщины не затрагивали его душу. По правде говоря, они мало волновали его. Всего лишь шесть месяцев назад он был самым востребованным пилотом в «Скай Хай Эйр». В своей жизни Ноа где только ни побывал и разбил не одно женское сердце. Однако он нигде не задерживался надолго, ни одно уютное гнездышко в мире не мог назвать своим домом, да, собственно, и не хотел.

До той авиакатастрофы.

Да, эта трагедия многое изменила. Ноа еще не осознал до конца насколько. И не понимал, что со всем этим делать.

Из раздумья его вывел дрожащий голос Бейли:

– Пожалуйста, Ноа, я ведь не нарушила ваших планов…

– Прекрасное оправдание, миссис! Уж лучше бы вы притворились сумасшедшей.

Она уставилась на него в ответ, а потом, кажется, сдалась.

– Мне очень жаль, – прошептала она, и ее сочные, чувственные губы задрожали. – Я очень сожалею, Ноа, что все так вышло. Просто мне было необходимо, чтобы все думали, будто я лечу совсем в другую сторону, то есть в Аспен. Сама я тем временем тайно собиралась на Мамонтову гору, но не смогла найти наличные, и кредиткой воспользоваться не вышло, а если бы вышло, они могли бы меня выследить, а время было так дорого… Ох, господи. – Она стала тереть виски, а потом… потом произошло нечто неожиданное для Ноа.

Ее глаза наполнились слезами.

Господи, только не слезы! Он всегда был бессилен перед женскими слезами. Беспомощный, растерянный – ничего хуже этих двух состояний он и вообразить не мог. К тому же перед ним была Бейли, предмет его тайных фантазий, что лишь осложняло положение. Он мечтал обнять ее покрепче, но отнюдь не для того, чтобы утешать.

Идиот.

Серьезно, он был полным идиотом, если позволял себе думать о подобном. Ноа знал, что мог бы взять эту женщину стремительным приступом, пользуясь моментом ее слабости. Может, и не разбился бы, занимаясь с ней любовью!

Его удерживало что-то другое. Он хотел бы сказать, будто тот факт, что она всегда действовала на него до неприличия возбуждающе, не имеет к делу никакого отношения. Но не мог, поскольку причина была куда важнее, нежели «горячий» фактор внешней оболочки Бейли Синклер.

Ее глаза расширились, а зрачки стали такими огромными, что Ноа почти не видел радужки – сплошная черная бездна! Ее дыхание сбилось до судорожного, а полные губы слегка дрожали. Кожа горела. Влажная кожа, покрытая капельками пота и слез.

Это могло бы его завести.

Ладно, уже завело, но женщина явно нервничала – на грани срыва. Смертельный ужас в глазах. Наверное, это его и доконало.