– Дейзи, – протянул Паркер, – я уже говорил…

– Знаю, вам не интересен брачный бизнес. Вчера я зашла в библиотеку и почитала о вас в Интернете. Я узнала, чем занимается ваша компания, чем вы владеете и даже о некоторых женщинах, с которыми вы встречались. Вам не интересны мелкие сошки, не так ли?

– Я не против мелких сошек, мне просто не нужна свадебная часовня, это не то, во что я привык вкладывать деньги.

– Вы хотите сказать, это не то, с чем вам хотелось бы связывать свое имя. Так знайте, мы не какое-то пошлое заведение, которое готово на все что угодно: свадьбы в бикини и прочее.

Ее нежное лицо слегка зарделось, и Паркер против своей воли отреагировал каждой клеточкой своего мужского естества.

Ему удалось сдержать улыбку и сохранить серьезность. Он жестом попытался удержать Дейзи от продолжения разговора о женщинах в бикини. Мысленно он и так уже забрел на запретную территорию, пытаясь представить Дейзи в крошечном белом бикини.

– Пошлость меня как раз не беспокоит.

Она взглянула на него с недоверием.

– Она меня не беспокоит, потому что вам больше не придется устраивать свадьбы здесь. Мне кажется, я это ясно дал понять. Я продаю здание и возвращаюсь к своим делам и к своей жизни.

– Вы нас выселите, – прошептала Дейзи, – но вы же утверждали, что не совсем бессердечны.

– Я также говорил, что помогу вам переехать.

– Я помню… но куда? Вы думаете, легко найти подходящее жилье для всех нас вместе? Дайте нам время. – Она скрестила руки на лифе открытого сиреневого платья, подчеркнув форму груди, что вновь привлекло его внимание.

Паркер нахмурился. Что с ним такое? Он ведь не один из этих типов.

– Я помогу найти что-нибудь подходящее, – добавил он, отворачиваясь, успев, однако, заметить, что она в шлепанцах, украшенных сиреневыми пластиковыми цветами. Есть ли среди его знакомых какая-нибудь женщина, способная выйти в свет в шлепанцах?

Она встряхнула длинными рыжими локонами.

– Я надеялась, вы в конце концов примиритесь с нашим присутствием и позволите нам остаться, но раз это не так… – Она повернулась к стене. – Ну что ж, вы, трое, идите сюда.

Паркер увидел трех стариков, приближающихся к нему шаркающей походкой, и отметил, что они постарались принарядиться.

– Мистер Сатклифф, сэр, – сказала Нола, – мы команда, и должны остаться вместе во что бы то ни стало.

– Да, – подтвердила Лидия, голова которой тряслась не переставая. – Дейзи проводит экскурсии и пишет статьи, чтобы прокормить нас, а мы помогаем проводить свадьбы. Она все организовывает и фотографирует, я пеку печенье и играю на пианино, Нола помогает шить костюмы, занимается цветами и поет, Джон…

– Я видел, – сказал Паркер. – Джон проводит венчание.

– А Ромео иногда приносит кольца, – добавил Джон. – Он прекрасно воспитан.

– Ромео?

– Мой песик, – сказала Нола. – Ромео, иди сюда, дорогой.

– Нет! – вскрикнула Дейзи, но было слишком поздно.

Громкий лай огласил помещение, стало слышно, как что-то огромное катится с лестницы, и в комнату ворвалась огромная немецкая овчарка. Собака подбежала к Паркеру и, подняв голову, уставилась на него.

– Ромео? – спросил Паркер.

– Он принадлежал жениху, а невеста была против собаки, – сказала Дейзи. – Из-за него нам не всякое жилье подойдет.

– Он довольно крупный, – добавил Джон. – Слишком крупный.

– Не ругайте мою собаку, – произнесла Нола, чуть не плача.

Дейзи бросила взгляд на Джона, и он поспешно извинился перед Нолой, погладив Ромео по голове.

– Видите, мы действительно команда, – повторила Дейзи настойчиво. – Мы будем вместе, что бы ни случилось.