Сами видите, внешне спокойного профессора Спагетти раздирали внутренние противоречия, которыми он отнюдь не спешил делиться с Додо.

А Патрик тем временем размышлял, что приготовить на ужин. С появлением профессора на борту «Моцареллы» жизненный уклад Додо коренным образом изменился. Например, стало совершенно невозможно заранее планировать меню или уединиться, чтобы немного почитать книгу. Профессор занимал у Патрика все его свободное время. Впрочем, несвободное он тоже занимал. Господин Спагетти вообще не отставал от Патрика ни на шаг – куда шел Патрик, туда следовал и он. С тех пор, как профессор вновь обрел зрение, он, в буквальном смысле слова, не сводил с Патрика пытливых глаз. Согласитесь, не очень-то приятно, когда на тебя таращатся день-деньской. При этом совершенно невозможно сосредоточиться! Также профессора Спагетти чрезвычайно интересовали лапы Додо – он даже снял с них отпечатки, пока Патрик делал вид, что спит. Профессору не давал покоя хвост Патрика, его клюв, крылья и даже, простите за такие подробности, помет. Все это он тщательно осматривал исподтишка, не давая никаких объяснений своему загадочному поведению.

– А не навернуть ли нам по тарелочке спагетти? – предложил вдруг профессор.

Это было так неожиданно, что Патрик поначалу растерялся. Конечно, он уже немного привык к резким сменам настроения Теодора, но… Во-первых, профессор с ним не разговаривал уже почти трое суток – с тех самых пор, как в последний раз лишился чувств. А во-вторых, Патрик не умел готовить спагетти и вообще не представлял себе, что это такое. Какая-то рыба? Или торт?

– Как? Вам не доводилось пробовать этого изысканного блюда? – профессор картинно всплеснул руками.

– Не доводилось.

– Дружище, я приготовлю вам такие спагетти! Вы пальчики не только оближите, вы их себе откусите, клянусь!

– У меня нет пальчиков, – напомнил Патрик.

На секунду профессор впился глазами в короткие крылья Додо, но вовремя спохватился.

– Это фигуральное выражение. Скорей показывайте, где у вас тут мука? И еще мне понадобится большая кастрюля.

Спагетти были просто объедение! Больше всего Патрику понравилась их форма. Они были длинные и плоские, похожие на его любимые водоросли. Теодор приготовил их с морскими ракушками и каракатицами, которых с утра наловил Додо. По такому случаю Патрик выкатил из трюма бочонок с вином, который однажды (после очередного урагана) обнаружил слева по борту. Наверное, вино было очень старое – с непривычки оно кислило и щипало Патрика за язык.

– Могу я задать вам несколько личный вопрос? – спросил профессор.

После ужина они забрались в гамаки и теперь покуривали трубочки, набитые эдельвейсом. У Додо была костяная, а профессору он подарил кедровую.

Что такое «несколько личный» вопрос, Патрик не знал. Поэтому он просто кивнул. В конце концов, вопрос задать можно какой угодно, главное – что ты услышишь в ответ? Если услышишь хоть что-нибудь.

– Вы единственный ребенок в семье?

– Я? Да, – немного удивился Патрик. – А почему вы спрашиваете?

– То есть, ни сестер, ни братьев у вас нет? – уточнил профессор.

Патрик покачал головой.

– Я так и думал, – с досадой поморщился Теодор. – А ваши матушка с батюшкой, простите, живы?

– Нет. Они давно умерли, – ответил Патрик. – Меня воспитывал дядя, мамин брат. Он был последним в своем роде.

– Вы хотели сказать «предпоследним», – поправил Спагетти.

– Именно это я и хотел сказать. Дядя ушел, когда мне исполнился ровно год. К тому моменту я был уже достаточно крепок, чтобы позаботиться о себе. А «Моцарелла» была готова к отплытию.