Тут же дверь захлопывается, и ключ в замке проворачивается несколько раз, оставляя нас в плохо освещённом квадрате в полной тишине, нарушаемой лишь нашим прерывистым дыханием. Кажется, все в этом мире норовят меня запереть.

Здесь всё так же, как и снаружи. Комната маленькая и аскетичная, зато потолки выше, чем в сталинках. Единственное узкое окно, выходящее куда-то на противоположную часть замковой территории, расположено выше, чем принято в наших домах. Серые каменные стены будто обдают холодом, а воздух тяжёлый и спёртый, пахнущий пылью и плесенью.

У каждой из стен стоят по две грубо сколоченные деревянные кровати, на каждой из которых лежит тонкий жёсткий матрас, набитый соломой. Что это солома убеждаюсь позже, когда она нещадно колет меня через тонкую ткань.

На матрасах сложены комплекты постельного белья: грубое выбеленное казённое полотно, которое никогда не создавало уюта. Но если сравнивать с тем, где я могла быть сейчас вместо Эзры, следует радоваться.

В правом углу стоит бочка, рядом глиняный кувшин, таз и ведро. На вколоченном в стену гвозде – старая тряпка, по всей видимости, выполняющая роль полотенца. Вот и всё, что выделял отель минус три звезды. Где там следует ставить отзывы?

Скудная обстановка говорит сама за себя: здесь ценится функциональность, а о комфорте или уюте речи не идёт. Это не жильё, а скорее келья, предназначенная для тех, кто должен лишь работать и выживать, а не наслаждаться жизнью. Каждая комната лишь часть сурового механизма, в котором нам теперь предстоит существовать. И я должна благодарить богов и Эзру, которая подарила мне шанс выжить.

Никаких украшений, никаких личных вещей – только то, что абсолютно необходимо для существования.

Полная первой занимает позицию, принимаясь упаковывать тонкий матрас в простыню.

- Какие больше нравятся? – обращаюсь к Луфе, которая, кажется, приняла свою участь безропотно. Она бросает на меня кроткий взгляд, и я понимаю: вожак в стае я, и решения принимать мне. Даже такие простые. – Тогда эти, - выбираю кровати на противоположной от соседки стене. Луфе указываю на ту, что ближе к окну, себе определяю недалеко от бочки.

Как только женщина заканчивает с постелью, тут же укладывается спиной к нам и замирает. А я хотела спросить её имя. Ладно, перенесём знакомство на завтра. А теперь следует набраться сил. За поездку сильно устала, до сих пор кажется, что меня раскачивает из стороны в сторону, но несмотря на это, уснуть сразу не получается.

Соседка принимается сперва сопеть, а потом, словно распробовав действие, не стесняется в децибелах, повышая громкость. Если она продолжит, я обманом выманю её за ворота и оставлю там. Чёрный юмор, но я тут же запрещаю себе шутить в подобном тоне. Аномалии – не смешно. Они убивают. Даже не могла себе представить, что окажусь в подобном месте.

«Ашкай», - проверяю помощника. – «Сколько процентов магии?»

Ничего не изменилось, хозяйка.

Может, и не изменится. Сейчас мне уже не кажется, что я какая-то особенная. Обычная каторжница, которая сходит с ума от храпа в мире магии. Даже смешно.

«Ты знаешь, почему я здесь?»

Потому что тебя посчитали тайрой.

«Нет. Почему я умерла?»

Разве ты сама не знаешь? – задаёт он мне провокационный вопрос.

«Помню, как мне стало плохо. Резкую боль в животе и рвоту».

Тебя отравили, хозяйка.

Забываю, как следует дышать. Он говорит глупости, несёт чушь. Этого не может быть. Или же от вина пострадала не только я, но и мой муж? Другие люди, которые купили фальсификат?

«Ты знаешь, кто это сделал?»