17. Глава 17

Ясмина

– Мам, ты чего? – зовёт меня Настя, а я не могу ей ничего ответить, словно у меня сгорело всё внутри, и осталась лишь телесная оболочка. Стою, хватаю ртом воздух как рыба, выброшенная на берег, и никак не могу прийти в себя.

Я держала себя в руках, когда Олег ушёл вместе с деньгами. Даже когда я поняла, что от его семьи помощи не будет, то вычеркнула использованный вариант и пошла дальше. Но сейчас, когда я узнала, на кого были потрачены деньги, собранные на операцию Насти, во мне словно что-то погасло, будто закончились все внутренние силы. Как можно было лишить своего ребёнка шанса не просто на здоровье, но и на жизнь только ради того, чтобы что-то доказать женщине, для которой и эта путёвка, и даже кольцо всего лишь песчинка в море?! Это оказалось за гранью моего понимания.

– Мам, ты же в суд хотела, а потом обещала мне покататься на самокате, – канючит дочь.

Всё верно. Её там самокат ждёт, а я тут… время теряю.

– Да, доча. Обязательно покатаемся. Я сейчас. Голова что-то закружилась.

– Мам? Тебе плохо? – глаза Насти испуганно распахиваются, и она выглядит совершенно беспомощной.

Глядя на своё единственное и самое бесценное сокровище, заставляю найти в себе силы.

– Уже почти прошло, – успокаиваю дочку и беру её за руку. – Идём

Маленькая ладошка, тёплая и такая родная, согревает мои ледяные, несмотря на солнечную погоду, пальцы. Словно через это прикосновение в мой потерявший жизненные силы организм вливается живая, яркая и такая необходимая энергия.

Машинально переставляю ноги, чтобы сократить расстояние до остановки. Мне кажется, это не я веду дочь, а Настя ведёт меня, потому что во мне что-то надорвалось. Если бы не моя звёздочка, я бы просто не сдвинулась с места, села бы прямо здесь и не шевелилась, настолько сильно меня подкосила последняя новость. Но благодаря Насте я не могу сломаться. Я просто не имею на это никакого права.

Не знаю, как я выдерживаю этот день. Пишу заявление на развод, заезжаю в несколько банков, где оставляю заявки на предоставление кредита, и всё остальное время жду, пока Настя нагуляется во дворе.

Заношу дочкин самокат домой и, пока Настя моет руки, собираю незатейливый ужин: сосиски с макаронами. Я есть не хочу, а дочка их обожает. Смотрю, с каким аппетитом она ест, макая сосиску то в сливочный, то в томатный соус.

Мы сегодня снова заезжали к моим родителям. Мама накормила Настю, а я от обеда отказалась, пообещав, что поем дома. Про Лазареву я маме ничего не стала говорить. Сказала лишь, что директор в отъезде, а без него вопрос не решить.

А вот Майке я рассказала, и успела сто раз пожалеть, потому что подруга грозилась лично придушить сначала Олега, а потом его дорогостоящую игрушку. Кто у кого стал игрушкой – вопрос спорный, но переубеждать Майю я не собиралась. Подруга регулярно докладывала о всех новостях этой парочки. Кольцо так и не нашлось.

– Ты прикинь, эта курица умудрилась потерять его в море! Ну, не лохушка ли, а?

Как я поняла из рассказов Майи, по видеокамерам было установлено, что кольцо было на хозяйке, когда Аделина выходила из гостиницы, а, когда возвращалась, то дорогого украшения на руке не оказалось.

– Я не понимаю, как можно было сразу не обратить внимание, что кольца нет?! – возмущалась Майя.

Мне же было совершенно ни до негодований Майки, ни до потерянного кольца, ни до Аделины, ни до Олега. Со всех банков, куда я обращалась, пришёл отказ. Я не понимала, какой рок повис надо мной, но что бы я ни делала, всё было напрасно. Я настолько отчаялась, что совершенно не представляла что делать.