- Иди в дом, цыпленок. И никому не открывай двери. Уорен сделал замок?

— Да, - на выдохе ответила я. - А вы-то откуда знаете?

— Так это я поторопила его. Твой братец только и думает, что о крепости своих рельс, - она хмыкнула и, не обращая внимания на скабрезные шуточки проходящих мужчин, поднялась на крыльцо и вошла в дом.

Вспомнив, что я хотела еще наломать веток, пошла было за дом, но потом вспомнила, что снаружи я его закрыть не смогу. А сейчас в нашем, хоть и бедном, доме дорога каждая чашка. Недовольно цыкнула и вернулась внутрь.

Разожгла печку снова с одной спичкой, сварила кофе и встала возле окна. Пить из хоть глубокой, но все же тарелки было неудобно. Решив, что раз все самое интересное буду наблюдать из окна, по крайней мере, пока не вернется Лео, я решила соорудить себе портер. Подвинула стол к окну, а к нему стулья. Нашла в куче на стуле отрезы, приготовленные для штор, присела и принялась подшивать край, чтобы вдеть в него веревку. На столе кучей лежали какие-то документы, карты и просто листы с заметками. Я придвинула один такой и вдруг поняла, что прекрасно понимаю написанное, хоть это были и не русские буквы.

— Значит, теперь я знаю два языка, - достаточно громко сказала я. И в этот момент в дверь кто-то ударился со всей мочи.

— Виктория, это я, - голос Лео успокоил. Но все равно я не сразу смогла встать и открыть.

— Еще раз так сделаешь, и у меня будет «вот такой рубец»!

— Что у тебя будет? – он встал как вкопанный, и только через несколько секунд я поняла, что не узнала бы его на улице: на нем были такие же серые от пыли штаны, как на Уорене, такая же видавшая и лучшую жизнь рубашка. Только жилет еще хранил блеск и лоск того джентльмена, с которым я выехала из Бостона.

— Это что? – сама не зная зачем, спросила я.

— В этих поселках нет смысла одеваться иначе, - он осмотрелся, будто и сам не ожидал такого от себя. Потом заметил мою тарелку с недопитым кофе и, отобрав, с большой радостью в пару глотков опустошил ее.

— Эти люди на холмах… они все идут сюда? – я наблюдала, как он раскладывает на столе карты.

— Да. Теперь ты понимаешь, что на улицу лучше не высовываться? – не поднимая головы, спросил он.

— Нет, не понимаю. Ты просто должен дать понять, кто я и все. Не дикие же звери они?

— Дикие, но не звери, да. Сегодня вечером они все напьются в стельку, как только поставят палатки на пустыре.

— Тут везде пустырь, - быстро ответила я.

— Перед нашим домом, если быть точным, - ответил он отстраненно.

— Понятно. Значит, ты просто найдешь мне такие же брюки, и я буду ходить в них. А волосы буду прятать под свою шляпу. Она сойдет и за мужскую. Тут ходят, в чем Бог дал, - решительно заявила я.

— Хорошо, - нараспев ответил он, и мое сердце возликовало. Но через пару секунд он поднял голову и, словно выйдя из какого-то морока, быстро поправил себя: - нет, нет и нет! Пока мы не начнем работы, лучше посиди тут. Завтра с утра землекопы уйдут к холмам, и в городе останутся только строители и горожане. Вот тогда можно выйти и… куда ты там собиралась?

— За ветками, за водой. А еще… я хотела искупаться в реке. Я видела кусты, за которыми купались те женщины.

— Нет, Виктория. Купаться ты пойдешь только со мной! – он что-то высчитывал, быстро записывая цифры, и я ему очень мешала. Но все же он продолжал вести диалог.

— С тобой? Это как? – опешила я.

— Я отвернусь, но буду на берегу в паре шагов. Вот так. Я твой брат, и это не должно никого удивить. Именно так это и делается. Только вот никто и никогда не взял бы сестру с собой в такое место.