Только сейчас замечаю, что волосы Арслана влажные. С них на мою грудь попадает несколько капель, отчего я вздрагиваю. Видимо, он только из душа. На нем футболка и спортивные штаны.

Сердце сбивается с ритма, когда он прижимается ближе, нависая сверху. Обхватывает пальцами мой подбородок, большим проводит по моей нижней губе, нажимает сильнее.

Я должна оттолкнуть его, но меня словно загипнотизировали, я как кролик перед удавом. Абсолютно беспомощна. Оказывается, его грубость еще более разрушительна, чем ласка.

Его губы горячие, влажные, настойчивые. Я настолько ошеломлена, парализована, не могу поверить в происходящее, что и сопротивляться тоже не могу. Позволяю этот поцелуй, который становится все глубже. Неожиданно Арслан обхватывает ладонью мою шею, сжимает, отчего открываю рот шире, начинаю паниковать. Проникает в мой рот языком, буквально врывается туда жестко и ритмично, пошлыми толчками. Другая его рука залезает под пижамную кофту, стискивает груди, больно.

Я начинаю вырываться, извиваться под ним, задыхаясь, пытаясь сомкнуть губы. Пуговицы пижамной кофты трещат, отрываются. Наше сражение молчаливое, но с моей стороны — отчаянное. Он же… словно из камня, невозможно свернуть, отодвинуть эту глыбу. Мне не справиться. Теперь понимаю, что значит настоящая опасность.

Продолжаю вырываться, кусаю его губы до крови и наконец удается вдохнуть воздуха. Арслан отпускает мою шею, но тут же ловит за руки и заводит вверх, мне за голову. Фиксирует их в этом положении, жадно рассматривает меня, дорывая остатки пуговиц на кофте.

Мои щеки пылают, из глаз текут ядовитые слезы унижения. Безумно стыдно. Я распластана перед ним, обнаженная по пояс. Сердце стучит так, словно сейчас пробьет ребра. Хватаю губами воздух, осознавая, что готова молить о пощаде. Поборов стыд, встречаюсь с подонком взглядом и снова теряю способность дышать.

На меня никогда в жизни никто так не смотрел, глаза Эстемирова сейчас совершенно дикие, а лицо — словно маска. Он быстро и прерывисто дышит, двигая челюстью, будто изо всех сил старается, сдержать себя… но не может. Как будто ярость парализует его. Радужка глаз становится все чернее, и мне страшно от мысли, что я тому причиной. Каждая частица моего тела реагирует на эту темную угрозу.  

— Убирайся, пока я не передумал и не трахнул тебя прямо здесь и сейчас, маленькая мышка, — рычит Арслан и я срываюсь с места, сжимая руками полы пижамы, прикрывая наготу. Не размышляю — тело само движется в отчаянной панике к спасению. Лестница, третий этаж, вот и дверь моей комнаты, которую я захлопываю и приваливаюсь к внутренней стороне, закрыв глаза от облегчения.

Внутри кипит водоворот чувств, это и ужас от произошедшего, и боль от очередного жестокого поступка Арслана. Я не должна была позволять, поддаваться. Почему я настолько жалкая, беспомощная перед ним? Мыслей внутри так много, ощущение что это жужжащий рой. Никак не походит дрожь, даже руки трясутся.

Подхожу к зеркалу. Мне страшно смотреть на себя сейчас, но именно поэтому я заставляю себя это сделать.

Видок и правда у меня еще тот. Волосы растрепаны, в глазах паника, губы опухшие, истерзанные поцелуем. Это самое неправильное, что могло произойти. Что же теперь будет?

У меня нет ответа на этот вопрос, но одно я понимаю точно.

Моя ненависть к Арслану стала еще сильнее.

Обхватываю лицо ладонями, полы кофты тут же расходятся, прохладный воздух холодит кожу. Мне нужен горячий душ. Хорошо, что ванная есть прямо в смежной комнате, не нужно пересекать коридор.  Я не готова сейчас выйти за дверь, мне слишком страшно. Включаю воду, стаскиваю с себя проклятую пижаму, с отвращением бросаю на пол. Глупый детский розовый цвет, рисунок — счастливые и беззаботные мультяшные слонята.