Пока меня не отправили на узи, выхожу в холл, чтобы позвонить Вере. Розеток в палате почти нет, а единственная рабочая находится так далеко от моей койки, что оставлять там телефон просто страшно. Ноутбук, хочется верить, надежно спрятан в тумбочке, среди вещей. Сначала я хочу выбросить его, злюсь на свою глупость, из-за которой бывший муж так легко нас нашел, но потом все же заставляю себя успокоиться. Ноутбук еще пригодится, с помощью ноутбука можно работать, а деньги понадобятся.

- Ксюха! – Вера, как всегда, эмоциональна. – Коза такая, телефон выключен, в сеть не выходишь! Я тут испсиховалась! Рассказывай, давай, как у вас дела!

Мне снова хочется отвернуться, но отворачиваться на этот раз не от кого, а слезы в голосе можно и скрыть.

- Да никак, Вер, никаких у нас дел нет. Володя Машу утром забрал…

- Вот мудак! Как он вас нашел?

- По следам от мозгов, которые через уши вытекли.

- Так, ну и где ты сейчас? Вернешься?

- В больнице.

- ЧТО?! – Я глохну от вопля подруги. – Что он с тобой сделал?! Я… так, надо идти в полицию. Разборки разборками, дети детьми, но рукоприкладство уже ни в какие ворота. Ты побои сняла?!

- Вера! Остынь на секунду, он меня не бил. Я просто шлепнулась в обморок и загремела в кардиологию. Сделают узи и отпустят на свободу.

- Все равно давай заявление напишем. Я уверена, что в уголовном кодексе есть статья, которая запрещает быть таким козлом. Что ты собираешься делать дальше? У тебя план есть?

Вера хорошая подруга. Даже не знаю, как мы сошлись, мы настолько разные, что сложно представить столкновение наших миров. Вера – яркая, даже слишком, немного бесцеремонная, небогатая, но довольно успешная женщина. Мечтает о семье, головокружительном романе, который, в силу немного специфической внешности и излишнего напора, все никак не состоится.

Муж называл ее базарной бабой, а я только рядом с Верой чувствую себя спокойно.

- Нет у меня никакого плана, - глухо говорю я.

- Ну ладно, Ксюх, не раскисай. Как ты себя чувствуешь?

Я не выдерживаю и всхлипываю. Пробегающая мимо медсестричка удивленно на меня косится, но, к счастью, не лезет с вопросами.

- Вер… он меня там оставил. Я его просила не уходить, а он ушел, я упала, а он не вернулся.

- А скорую кто вызвал?

- Мужик какой-то, прохожий.

- Пиздец.

- Вот так вот.

- Знаешь, а может, ну его, а? Пусть подыхает, раз мудак такой. Он еще приползет прощения просить, когда поймет, что бабам только его бабло нужно, а сам он весь такой замечательный ни в хер им не уперся. Ксюх, ну правда, ты с ним год уже разводишься, загремела в кардиологию. Дальше что? Ты хоть знаешь, какие болячки от нервов бывают? И кто тебе поможет? Мудак твой? Который оставил тебя на улице валяться без сознания, ждать прохожих?

- Ну а Маша как?

- Маша… Маша… Ой, Ксюх… клиент пришел. Давай я тебя наберу попозже, ладно? Ты там не волнуйся только, лечись, как скажут.

- Хорошо, Вер. Работай. Со мной все в порядке.

Хотя на самом деле я понятия не имею, так ли это.

Остаток дня я бесцельно брожу по этажам, чувствуя себя запертым в тесной клетке зоопарка зверьком. На развлечения не хватает концентрации, на осознанное обдумывание будущего – сил. Я словно в каком-то сне, брожу по серым унылым коридорам, смотрю на невеселых посетителей, врачей, в мыле бегающих по этажам. И никак не могу остановить в голове картинку.

Вот в зеркале заднего вида машины Владимир видит, как я падаю. Вот на секунду он замирает, оглядывается на Машу, которая всецело увлечена мультиками. И давит на газ, скрываясь за поворотом. Сколько я там валялась? Наверное, недолго, раз даже не простыла.