Смотрю на фотку дочери в бумажнике и в голове вдруг возникает интересная мысль…

Ксюша

Гостиница, мягко говоря, так себе, и мне стыдно. За то, что жила, как принцесса, понятия не имея, что происходит вокруг, за то, что морщусь при виде душевой кабины, чистенькой, но старой, в некоторых местах покрытой водным камнем. Страх побега постепенно отпускает, а на смену ему приходит страх перед будущим, покрытым туманом неизвестности.

Но я должна справиться.

Городок очень маленький, тихий. Большая часть заведений уже закрыта, когда мы приезжаем, но мне и не хочется никуда идти. Машка клюет носом, поэтому я захожу в ближайшую «Пятерочку» и покупаю нам вечерний перекус. Заботы о дочери успокаивают. Они – привычные и приятные дела из прошлого.

Я купаю и переодеваю Машу, пока принимаю душ сама, а потом мы читаем книжку. Дочь есть любимый творожок, я – сырную булку с кусочком ветчины и чашку растворимого черного кофе. Кровать в  номере одна, а еще дует от окна.

- Мама, почитай пло мыфонка!

- Машунь, не говори с набитым ртом. И помнишь, что тебе говорила тетя-врач про букву «Р»? Надо стараться.

Машка облизывает ложку и довольно рычит. Она хорошая и ласковая девочка, тянется ко мне, ластится. Скучала по маме, а как же я по ней скучала! Безумно! Я готова сутками читать ей эту книжку, хотя в рюкзаке еще несколько, я не могу ее от себя отпустить.

Правда, все же приходится спуститься на ресепшен, чтобы спросить о замене номера.

- Извините, пожалуйста, - говорю сонной, но улыбающейся девушке, - а можно нам другой номер? В нашем очень дует от окна, я боюсь простудить ребенка. Хотя бы чтобы кровать была в другом конце комнаты.

- Сейчас посмотрю.

Девушка долго копается в ноутбуке, хмурится, что-то бормочет себе под нос, но в итоге сокрушенно качает головой.

- Я боюсь, последний свободный номер был только что забронирован. Но я сейчас скажу девочкам, они принесут вам несколько дополнительных одеял. Пожалуйста, покажите им, откуда дует, они закроют это место одеялком.

- Спасибо, - натужно улыбаюсь.

Мне хочется смеяться с собственной наивности. Вот такой он, отель две звезды. Вот такая свобода… разная она у нас с бывшим мужем.

Стоит отдать должное горничным: теплое шерстяное одеяло становится надежным щитом на пути холодного ветра от окна. Я все равно на всякий случай кладу Машу так, чтобы закрыть ее от сквозняка, но теперь уже не боюсь оказаться с простывшей дочерью на руках.

Переодеваюсь в легкое домашнее платье-рубашку и ложусь на свою половину кровати. Тело приятно ломит, усталость и напряжение сменяются расслабленностью. Так хорошо мне не было уже год.

- Мамочка… - Машка пыхтит и лезет под бок.

А еще она очень любит играть с моей рукой. Водит крошечными пальчиками по ладошке, что-то бормочет и смеется, когда я осторожно щекочу ее ногтями. Помимо этого неизменный спутник дочки – плюшевый динозавр, и он такого размера, что в темноте мне кажется, что у меня два ребенка.

- А что мы будем делать завтра?

- Проснемся, потом пойдем завтракать. Найдем вкусное кафе и съедим там что-нибудь. Потом погуляем, посмотрим, что в этом городе интересного, купим тебе теплую кофточку, а то что-то ты у меня легко одета. А потом поедем дальше.

- А куда?

- В город, где мы будем жить.

- А там класиво?

- Конечно.

- А как же мое лисование?

- Солнышко, мы тебе найдем кружок по рисованию, ты ничего не пропустишь.

- Холошо-о-о. – Маша сладко зевает.

- Ну-ка, порычи на маму перед сном.

- Р-р-р-р!

- Молодец. Сладких снов, счастье мое.

- Не уезжай больше, мамочка.

Обнимаю ее, перебираю мягкие волосики и думаю, что плакать совсем не хочется.