Во мне тут же вспыхнул знакомый огонь ревности. А еще – решимость. Решимость показать Клоуну, как он мне безразличен. Я снова поцеловала Влада, крепко обхватив его руками за пояс, – так раньше я обнимала Матвеева. Поцеловала настойчиво и чувственно.

Первые пару секунд Влад явно был ошарашен, а потому замер, и я даже успела занервничать. Однако потом он вдруг стал отвечать на поцелуй, делая его все более глубоким. Влад обнимал меня за талию одной рукой, а другой зарылся в волосы. В каждом его касании было такое самозабвение, что я поняла – Матвеева он не замечает.

Мои глаза все это время были открыты. И я видела, как Клоун проходит мимо нас, останавливается, оглядывается и смотрит – с такой болезненной яростью, что мне стало не по себе. «Не делай этого», – говорили его глаза. «Пошел к черту», – отвечали мои.

Едва только захлопнулась тяжелая подъездная дверь, как я моментально отстранилась от Влада.

– Дарья, – прошептал он и снова потянулся ко мне, коснулся прохладными пальцами моей шеи. Но я помотала головой, и неосознанно коснулась губами его руки.

– Ты меня с ума сводишь, – признался Савицкий.

Эти слова должны были вскружить мне голову, но почему-то напугали. За такие слова нужно нести ответственность. А я не хотела этого делать.

– Мне пора домой, – сказала я, потому что не хотела продолжать этот поцелуй. То ли из-за появления Матвеева, который вздумал вмешиваться в мою жизнь тогда, когда ему этого хотелось, то ли из-за собственной глупости.

– Я что-то сделал не так? – спросил Влад, сам отходя от меня на пару шагов и скрещивая руки на груди.

– Нет, – покачала я головой. – Просто я немного устала.

– Просто ты увидела его. – Влад оказался куда более внимательным, чем я думала. Он все-таки видел Матвеева.

А может быть, попросил поцеловать его, потому что видел.

– Мне стало неприятно, что он снова рядом, – устало ответила я. И, глядя в темное небо, на котором не было ни одной звезды, попыталась объяснить: – Видя этого человека, я вновь и вновь начинаю чувствовать себя обманутой. Вновь и вновь. Это мерзкое чувство, Влад. Раз за разом я чувствую себя грязной. Из-за того что так глупо доверилась ему. Из-за того что решила, что могу быть счастливой. Знаешь, буду честна – я хотела любви и думала, что она станет моим солнцем. Согреет сердце. Но она не согрела – она попыталась сжечь его. И мне до сих пор больно, понимаешь? Когда ты говоришь, что без ума, мне становится страшно. Я не хочу обжечься вновь. Понимаешь?

– Понимаю, – тихо ответил Влад. – Я все понимаю. Но есть другие люди. Не такие, как он. Знаешь, Дарья, светить может не только солнце, но и луна. И даже если ее свет не так ярок, он никогда не оставит ожог.

Я слабо улыбнулась, понимая, куда он клонит.

– Хочешь стать моей луной? – полушутливо спросила я.

– Как знать, – коротко рассмеялся Влад.

– Любовь – это Вселенная… – Я зачем-то сказала ему то, чего никому не говорила.

– Тогда я хочу стать твоей Вселенной.

В его тихом голосе была уверенность. И я поверила ему.

– Мы можем просто попробовать, – продолжал Влад. – Если не получится – я не буду тебя удерживать.

– Попробовать?.. – Я даже не знала, что ему ответить.

– У меня есть идея, – вдруг улыбнулся он. – Сюрприз.

– Какой?

– Секрет. Узнаешь чуть позднее. А теперь иди домой.

– Эй, что за идея? – Мне стало интересно. Савицкий точно знал, как разжечь любопытство.

– Узнаешь позднее, Дарья. – Влад снова подошел ко мне и положил руки на плечи. – Я хочу, чтобы ты думала обо мне, – прошептал он мне на ухо.

Мне действительно пришлось пойти домой, так ничего и не узнав. Цель Савицкого заставить меня думать о нем была достигнута. Кроме того, из головы не выходили его слова про Каролину и про то, как она добивалась Даню. Я снова и снова вспоминала о том, что она отваживала от Матвеева девчонок. О том, что с телефона одной даже удалила сообщение, в котором Клоун признавался в любви.