Он снова сдавленно улыбнулся и вдруг порывисто схватил ее руки, лежавшие на его груди.

– Это сильнее меня,– хрипло сказал он, и она даже не смогла кивнуть в ответ на то, что они оба знали с самого начала, но таковы уж были правила их общей игры, что они притворялись, будто не верят в это.

Клирис сглотнула, выпрямилась, высвободила одну руку и поднесла ее к горлу. Ей было очень трудно… ей не было так трудно с тех пор, как умер Эрик, но она справится. Ведь тогда же справилась.

– Сходи к Гвиндейл.

Он дернулся, как от удара в спину, порывисто обернулся, глядя на нее расширившимися глазами:

– Клирис! Нет!

– Да,– твердо ответила она.

– Не вынуждай меня причинять тебе еще больше боли. Неужели тебе мало?!

– Если у нас есть шанс, то это Гвиндейл.

«У нас»,– эхом откликнулось в его голове. А разве есть такое понятие – «мы»? Есть ты, Клирис, и есть я, мы оба используем друг друга, чтобы попытаться научиться чувствовать: я – впервые, а ты – заново, но ведь у нас не получилось… Во всяком случае у меня. Поэтому нет никаких «нас».

– Ты… уверена?

– Конечно, нет.

Дэмьен вздохнул, зная, что другого ответа быть не могло.

– Но ты сходишь к ней,– с видимым трудом проговорила Клирис.– Завтра же.

«Хорошо, подумал он, с трудом сдержав горькую улыбку, завтра. Ты не удержалась от искушения выторговать нам еще одну ночь. И смею ли я винить тебя в этом?..»

– Я клялся, что больше не увижу ее.

– Я снимаю с тебя клятву.

– Это нечестно.

– Здесь я решаю, что честно и что нет.

Он тихо засмеялся – в этой фразе была вся Клирис. Она хотела снова обнять его, но он встал и крепко прижал ее к себе, зарывшись в ее волосы окровавленными руками. Она положила ладонь на его щеку, прикрыв шрам, – не потому, что ей было неприятно смотреть, просто так вышло… случайно. Дэмьен закрыл глаза, борясь между желанием оттолкнуть ее и умолять не убирать руку никогда… никогда.

– Вернись ко мне,– одними губами сказала она.

Он не ответил ей, и это был единственный возможный ответ.

К полудню следующего дня они выехали на большую дорогу. Войска графа Меллена остались в двадцати милях позади, здесь армия еще не проходила, но население знало о том, что на территории провинции идет междоусобная война, и, хотя владелец этих земель не имел к ней никакого отношения, очень скоро он неизбежно окажется втянут в конфликт между своими беспокойными соседями. Крестьяне понимали это и спешно эвакуировались – в памяти многих из них еще были свежи воспоминания о долгой и кровопролитной войне, сжигавшей мир двадцать лет назад.

Дорога, по которой ехали Диз и Глодер, была крупнейшим трактом в северной части провинции и в то же время единственным путем к храму Серого Оракула. Этот округ был гарантированно защищен от оккупации: даже в запале своих мелочных раздоров вою– ющие стороны не теряли уважения к святыням. Население пользовалось этим без зазрения совести, и в военное время территории вокруг храмов заполнялись лагерями беженцев. Но земли Серого Оракула были исключением. Этот Оракул отличался особой нелюдимостью, редкой даже для его собратьев, и не терпел многолюдных сборищ. Но народ все равно шел в горы – просто чтобы оказаться подальше от горячей точки.

– Можешь не провожать меня,– предложила Диз, когда они выехали на тракт.

– Размечталась,– усмехнулся тот.– Отсюда до храма три часа галопом.

– Будь реалистом.– Диз кивнула на караван беженцев, растянувшийся вдоль дороги.– Вряд ли мы сможем хотя бы перейти на рысь. Твое отсутствие уже наверняка заметили.

– Диз, если ты собиралась избавиться от меня, тебе следовало подумать об этом раньше.– Он сохранял шутливый тон, но в нем понемногу сгущалось напряжение. Диз повернулась к Глодеру, несколько более резко, чем требовала ситуация, и хотела ответить, но не успела.