Впрочем, Лера мало видела Аксинью и не хотела видеть чаще.

– Арсений Па-алыч! – улыбалась незнакомая девушка у соседской двери, когда Лера увидела ее впервые. – Какой сюрпри-из!

Леру девушка в тот момент словно не замечала, а на Арсения смотрела с веселым обожанием. Лере это не понравилось.

Потом девушка ее заметила и пропела: – Кса-ана.

Это потом, дома, Арсений сказал, что зовут противную девку Аксиньей. Лере не понравились ни соседка, ни имя, и она из вредности поделилась с соседом Мишей. Миша новую соседку отчего-то терпеть не мог, хотя едва ли сталкивался с ней чаще Леры.

– Работает у нас в фирме, – объяснил тогда Арсений. – По-моему, дура редкостная.

Перед Новым годом Лера ходила вместе с Арсением в ресторан, который компания сняла для праздничного корпоратива, но Аксинью не помнила, хотя молодых женщин ревниво рассматривала. Лера сидела тогда за столом рядом с Радой, женой Егора Кокорина и своей самой близкой подругой, и обе не могли дождаться, когда скучнейшее мероприятие закончится.

– На работе еще не знают, что Аксинью убили?

Арсений пожал плечами.

– Мне про это никто не говорил.

– Кем она работала? – Лера убрала тарелки, заварила чай.

– Понятия не имею. В кабинете у Кокорина часто торчала, отсюда я ее и знаю. Числилась каким-нибудь инженером или младшим научным, а фактически бумажки носила.

– Аксинью застрелили. Ребята слышали, как полицейские это сказали.

Лера налила им чай, обняла свою чашку руками.

Арсений, нахмурившись, смотрел в окно. Лера знала, он думает сейчас не об Аксинье, а о собственных проблемах. Она всегда знала, о чем он думает.

– Сеня, может быть, все-таки поискать работу? Черт его знает, уволит тебя Кокорин…

– Не уволит! – поморщился Арсений. – Я таскаю для него каштаны из огня.

– Раньше он таким не был.

– Он всегда таким был!

Лера отпила чай, снова обняла чашку.

– Не представляю, как Рада с ним живет.

– Он хороший семьянин, – пожал плечами Арсений.

– Так не бывает, – покачала головой Лера. – Хороший человек ко всем относится хорошо. А плохой ко всем относится плохо. Когда-нибудь Егор и с Радкой поступит по-скотски.

– Лера, я не хочу больше о нем говорить.

Арсений встал, обнял жену вместе со стулом.

– Ты никогда меня не бросишь? – прошептал ей в ухо.

– Нет, – серьезно ответила Лера. – А ты меня?

– Не говори глупостей!

Муж отпустил ее и отвернулся к окну, а Лере отчего-то стало тревожно. Впрочем, после смерти деда ей всегда было невесело.

Тесть в последнее время казался озабоченным, постарел, осунулся. Особенно это стало заметно неделю назад, когда Егор с Радой и детьми заехали к тестю и теще на еженедельный семейный обед. Раньше Егора эти обеды раздражали до смерти, а теперь ничего, привык. Даже скучал, когда в семье кто-нибудь заболевал и обед отменялся.

Как всегда, разговаривали ни о чем, дети крутились рядом, мешали.

– У Петра Ивановича усталый вид, – выбрав момент, шепнул Егор теще.

– Работает много. Ты же знаешь, Егор, он всегда работает как вол. И не жалуется никогда.

Насчет «вола» Егор сомневался. Тесть шагнул в политику прямо с какой-то комсомольской должности, сначала был в одной партии, потом в другой, сейчас заседал в городской думе, и что-то подсказывало Егору, что ни на одной из своих должностей Петр Иванович не перетруждался.

Впрочем, тесть Егору импонировал. Нравился умением безошибочно улавливать конъюнктуру и твердой уверенностью в том, что любую ситуацию можно и нужно использовать на благо собственной семьи и ни на что другое.

Егор никогда не стал бы директором в неполных тридцать, если бы не тесть.