— Так, а чем нас в «Мармеладке» кормить будут? — забирает из моих рук меню, быстро пробегается глазами и подзывает официанта.

— Зачем ты столько заказал? — спрашиваю, глядя на стол, полностью заставленный тарелками.

— Я страшно голоден. Ну и ты поешь, может, подобреешь, — наколов на вилку салат, с аппетитом начинает жевать. — Слушай, а в твоей «Мармеладке» неплохо готовят.

— Вот и будем здесь всегда есть, — сложив руки на груди, отворачиваюсь, смотрю на одиноких прохожих за окном. От обиды даже аппетит пропал. — В другие заведения со мной же нельзя.

— Иди ко мне, — прижимает меня к груди, целует в висок. — Алис, я женатый человек и не могу везде появляться с любовницей.

От последнего слова меня передергивает как от съеденного лимона. Мне мало быть просто любовницей, я хочу гораздо большего.

— Ну и что. Вы не живете в одной комнате, между вами нет отношений.

— Так, Алиса, истерику убираем, — устало вздохнув, Глеб проводит рукой по небритой щеке. — Мой брак мы обсуждать не будем. Лада мать моих детей, и для посторонних мы счастливая семья. Я не позволю трепать нашу фамилию в желтой прессе. Поэтому конспирацию никто не отменял.

Я без аппетита ковыряюсь в тарелке, изредка посматривая на Аристархова.

— Лиса, совсем забыл тебе сказать, — отложив приборы, говорит он. — Я завтра рано утром улетаю в командировку.

— В командировку? Надолго? — настроение летит вниз со страшной скоростью.

— Всего на три дня. Не скучай, — щелкает меня по носу как ребенка. — Я буду часто звонить.

— Правда? Обещаешь? — обида сразу пропадает.

— Веди себя прилично. Вернусь, проверю.

— Не волнуйся. Неприлично я могу только с тобой.

— Возьми, — достает из кармана кредитку и протягивает мне. — И ни в чем себе не отказывай.

Впивается в губы, ныряет в мой рот языком. Стоит лишь ему меня обнять, как все сомнения и плохие мысли улетучиваются.

После ужина Глеб привозит меня все в тот же номер отеля. Всего несколько дней назад здесь был мой первый секс. Кажется, что прошла целая вечность с того момента. В груди занозой сидит вопрос — это номер для встреч, он всех сюда приводит, и я просто очередная. Если спрошу, то мы снова поссоримся, и вечер будет испорчен. А я так по нему соскучилась, и тратить время на разборки совсем не хочется.

— Ты чего стоишь в дверях как неродная? — снимая пиджак, он подходит слишком близко, заставляя меня капитулировать.

— Если мне не изменяет память, ты просила меня научить тебя делать минет, — дьявольский взгляд искушает меня. Я перед ним бессильна.

Зарывается в волосы, дергает на себя. А я понимаю, что ловлю особый кайф от его грубости.

24. Глава 24

Если бы не смена в баре, не знаю, как бы прожила первый день без Глеба. Он, как и обещал, часто мне пишет, я мгновенно отвечаю. От каждого его письма сердце тахикардией заходится. Ноги гудят, руки от подносов устали. Сил нет, хочется в горячую ванную и в постельку.

— Привет, Наташ. Как провела отпуск? — возвращаюсь домой, захожу на кухню, чтобы налить себе стакан воды.

— Ну здравствуй, — сложив руки на груди, осматривает меня с брезгливостью.

— Ты чего такая злая?

— Зато ты у нас добрая, особенно с хозяином, — стакан чуть не падает из рук. Вот, значит, кто нас видел тогда в кабинете.

— Ты о чем, Наташ? — прикидываюсь дурочкой.

— Хороша девочка, божий одуванчик. Я ей еще советовала зарплату попросить, а она себе куш пожирнее отхватила в лице хозяина, — в сердцах она бросает на стол полотенце.

— Ты не так все поняла, — щеки горят, и тошнить начинает от волнения.

— Да что ты говоришь. Ни стыда ни совести, вы бы хоть дверь закрывали.