Они вновь выстраиваются в шеренгу, Олеся встает между Тимуром и Михасем, держась за их локти. Карта оказывается у Тимура, и Серый тоже перехватывает его под локоть, освобождая ему вторую руку. Мама придвигается ближе, касается плечом плеча Серого и быстро вытирает вспотевшую ладонь о его плечо. Теперь они еще медленнее, и Серому хочется вопить. Туман всё не уходит. Двигаться всё труднее. А солнце скоро совсем скроется за горизонтом…

- Слышите? – вдруг говорит Олеся. – Музыка.

- Тебе кажется, - отмахивается мама свободной рукой.

Серый ей слегка завидует. Она, в отличие от прочих, может почесаться.

- Да нет же! – настаивает Олеся. – Играет музыка! Реально!

Серый прислушивается и сквозь тихие шорохи улавливает далекую мелодию. Звук настолько тонкий, что это почти раздражает.

Голоса Михася и Верочки сливаются, перебивают друг друга:

- Ничего нет, тишина вокруг.

- Тут нет ничего. Лес один, - почти сердится Прапор.

- Ребят, вы слышите? - спрашивает Олеся. Свет её фонаря скользит по лицу Тимура и останавливается на Сером.

- Да, я тоже слышу, - соглашается он. – Что-то тонкое, то ли голос, то ли что-то струнное. Как скрипка. Откуда-то справа.

- Мы только что прошли поворот на деревню. Ну, когда Верочку усаживали, - говорит Олеся. – Там еще был указатель. Ржавый такой, старый. Справа.

- Что-то знакомое, - Тимур, тоже прислушавшись, вдруг напевает: - Здесь нет людей… Здесь тишина… Здесь только Бог, да я… Это Рахманинов.

- А ты откуда знаешь? – изумляется Верочка.

- Я, вообще-то, в консерватории учился до всей этой байды, - отвечает Тимур.

Серый кашляет. Тимур с его раскосыми татарскими глазами, вечно взъерошенной шевелюрой, слегка раздолбайским характером и язвительным языком никак не походит на студента консерватории. Скорее уж на хакера.

Михась вытягивает шею и недоверчиво смотрит в карту поверх головы Олеси. Прапор рявкает на него и объясняет:

- На карте нет никаких построек. Деревня будет только через час пути и по левую сторону.

- Но поворот-то есть, - резонно замечает Серый. – И кто-то включил музыку.

Все замедляются, переглядываются. Музыка означает, что рядом есть люди и, скорее всего, конец тумана. Ведь никому и в голову не придет включать что-то в хищной рыжей хмари.

- Раз фактически поворот есть, а трое из нас слышат музыку, то разворачиваемся, - командует Прапор. – Вы моложе, слух у вас тоньше.

- Может, не надо? – робко спрашивает мама и сильнее цепляется пальцами за ладонь Серого. – А вдруг там бандиты?

- Бандиты, которые заманивают к себе романсом Рахманинова «Здесь хорошо»? Я хочу посмотреть на этих интеллигентов! – насмешливо тянет Тимур.

Прапор окончательно определяется и, спустив Верочку на землю, командует:

- Группа, кру-гом! Раз-два!

Шеренга мгновенно разворачивается. Прапор с Михасем вновь подхватывают Верочку в качели, и путь продолжается. Спустя пару минут из золотистых всполохов и ржавой пелены проступают старый дорожный указатель с неразличимой надписью и поворот. Едва слышимая музыка становится чуть четче. Серый кивает:

- Да, она идет оттуда.

Мама нервно сжимает его пальцы и громко говорит:

- Мне что-то не по себе. Может, ну их? Давайте не будем встречаться с этими людьми.

Но дорожный указатель уже остался позади, и узкая дорога ведет их к источнику звука. Необычно опрятная, несмотря на трещины и выбоины, в которых видно землю. Словно кто-то её кропотливо, неспешно и постоянно чистит.

2. Глава 2.

Оторопь плещется морем в глазах
Солнце заходит... В неведомом завтра
Что ожидать от блуждавших впотьмах,
Если пока всё как в пьеске театра?