– Если дают, надо брать, – рассудительно ответила Анжелка.

– А нас её мужик не убьёт? – боязливо спросила другая девица.

– Иди, расскажи муженьку своему! – крикнула Нелька и пнула учебник Танюши, валяющийся на полу. – Если он настоящий мужик, ничего он девчонкам не сделает! – Нелька схватила Танюшу за волосы и дёрнула.

В этот день группа один-двенадцать занималась физкультурой. Девочки бегали вокруг стадиона с тыльной стороны училища. Побитая Таня, которая и так две недели не обедала, одолела два круга, потом сошла с дорожки, села на лавочку и повалилась, потеряв сознание. Её унесли в медпункт.

Медсестра привела её в чувство нашатырём, напоила горячим сладким чаем, расспросила и отослала домой, а сама направилась к завучу.

– Девочка недоедает, – сказала она. – Обморок от анемии.

– Безобразие! – возмутилась завуч. – Буду звонить родителям!

– Не советую, Анна Ивановна, – сказала медсестра. – Зачем вам опасные конфликты? Эта девочка живёт не с родителями, а с Сергеем Лихолетовым, который командир у группировки «афганцев» во Дворце культуры.

– Я не поняла, Наденька…

– Эта девочка – любовница Лихолетова. Считайте, что как жена.

– К-какой кошмар!.. – охнула завуч. – В пятнадцать лет?

Медсестра Надя пожала плечами. Она видела в учаге пьяных девочек, изнасилованных, обдолбанных, беременных. А тут подумаешь – любовница.

– Что случилось с нами, Наденька? – спросила завуч. – Ещё пять лет назад всё было нормально!.. А сейчас? Подростки курят и пьют, прогуливают занятия, на преподавателей ругаются матом!.. Родителей не дозваться!..

– Я пойду, у меня медпункт не заперт, – ответила медсестра.

В тот же день вечером Таня, как обычно, делала Серёге массаж. Серёга лежал на тахте, на животе, голый по пояс, а Танюша в спортивном костюме сидела верхом на его заднице и старательно мяла ему спину. Серёга млел.

– Может, надо было тебя на массажиста отдать, а не на парикмахера? – прокряхтел он. – Стрижёшь-то раз в две недели, а массаж – каждый день…

Массажировать по-настоящему Танюша не умела, но этого Серёга и не требовал: достаточно было, чтобы ему просто пошевелили мышцы.

Днём Серёге позвонила завуч из училища; она вежливо рассказала про недоедание и обморок Тани и попросила «обратить внимание». Серёга тотчас же поговорил с Танюшей и рассердился: зачем она молчала про этих сучек?

– Чучундра ты глупая, Татьяна! Обо всех таких вещах ты должна сразу сообщать мне! Это ведь не шутки, это предъявы! Кто тебя обижает, тот меня обижает, а я не терпила и наездов не прощаю. Поняла меня?

– Поняла, – тихо ответила Таня.

Жизнь Тани для Серёги была чем-то очень милым, тёплым и чистым – каким-то детским садом. Серёга не принимал всерьёз того, что волновало Танюшу, не придавал значения её отношениям с девочками из группы и её успехам в учёбе, его не интересовали Танюшины впечатления от кино или от историй с подружками, от ситуаций и случаев её повседневности.

Серёга был убеждён, что по-настоящему у Танюши нет ничего, кроме него; это ему и нравилось. Таня казалась Серёге личной принадлежностью, причём такой рискованной, что не всякий крутой мужик решится обладать чем-то подобным – несовершеннолетней девочкой в собственности. Танюша была Серёгиным вызовом всему свету.

– А вы меня любите, Сергей Васильевич? – робко спросила Таня.

При важных или напряжённых разговорах она не могла говорить по-домашнему «Серёжа» и начинала называть Лихолетова по имени-отчеству.

– Конечно, – уверенно ответил Серёга. – Странный вопрос, Татьяна.

На массаже он любил расслабленно порассуждать о своих принципах и убеждениях. Он считал, что Таня ничего не поймёт и никому не разболтает.