Арман совсем было собрался прогнать докучливого мужичка, да тот добавил одну фразу, которая перевесила чашу весов в его пользу.

– Не вор я, если ты переживаешь об этом. А что до чужого, так я не про деньги или вещи, я про девку говорил. Посмел погулять с графской дочкой, а барон узнал, и меня взашей выгнал.

Таких совпадений не бывает?!Или – бывает?

Арман поднял руку, привлекая внимание подавальщицы.

– Ещё кувшин, вторую чашку и еды вот ему – рагу или похлёбки, – и приказал попрошайке. – Рассказывай!

– Вот спасибо! Погоди, дай червячка заморить.

– Хлебни вина и начинай, а там и еда подоспеет. Кто таков, откуда, чем на жизнь зарабатывал, и что за графская дочка?

– Ну... Зовут меня лир Демис, я музыкант. Сызмала любил, чтоб кругом всё красиво было, у старого песняра выучился играть и петь, тем и на хлеб зарабатывал. Где свадьба или крестины, сговор – все меня звали.

Герцог невольно вскинул глаза и пошарил по фигуре собеседника, а потом вокруг – где инструмент-то?

– Виолу ищешь? Нет её, – насупился музыкант. – Барон об меня разбил.

– Баро-он?

– Ну да... Как застал нас с его племянницей в саду... Так и... Еле ноги унёс! Купить новый инструмент нет денег, а без виолы какой я музыкант? Заработков нет, приходится побираться. Да народ злой, подают неохотно, того и гляди вместо хлеба палкой поперёк спины!

– Работать не пробовал?

– Говорю же – инструмент мой разбит, на новый надо пять монет, а где они у меня?

– Кроме песен умеешь что-нибудь? Косить, строгать, копать? В поместьях можно конюхом устроиться или слугой.

– Что бы я, музыкант, ломил спину, как деревенский олух? – возмутился попрошайка. – Яв столицу иду, там возможностей больше. Народ богатый, а тут только кусок и выпросишь – никто ни монетки не пожертвовал!

Принесли еду, и музыкант набросился на похлёбку, обжигаясь и чавкая.

Герцог поморщился – и этот ещё нос от деревенских воротит? Сам-то недалеко ушёл...

– Рассказывай, я жду, – напомнил он о себе.

– Барон племяшку привёз, сироту, – сквозь жевки и хлюпанье забормотал Демис. – И чтоб ей не скучно было, пригласил меня – учить леди пению. Ну и мы с ней... того-этого. А что? Я парень видный, вот девчонка и не устояла. На меня, – добавил хвастливо, – все девки вешаются, стоит взять в руки виолу... Вешались.

Арман с изумлением взирал на музыканта – это вот с этим Сония лишилась невинности? Вот на это она польстилась?!

– А как графиньку звали-то? – решил уточнить на всякий случай.

– Сона, – развеял последние сомнения Демис, – только она уже не графинька. Как барон меня выгнал, месяца не прошло, сплавил он племянницу за лендлорда. Теперь моя зазноба – герцогиня. Я как узнал, сразу смекнул, что надо мне к ней идти. По старой дружбе денег попросить. Если не захочет, чтобы её муж узнал про наши ночки, то отсыплет мне монет, не поскупится.

– А не захочет? – Арман стиснул кулаки, благо руки на коленях, не видно.

Музыкантишке невдомёк, перед кем он распинается, иначе и близко не подошёл бы!

– Куда она денется? Муж её лопух, если не разобрал, что девица-то уже того. Не девица. Но как слухи пойдут, даже самый тупой тугодум очнётся, – Демис подобрал остатки похлёбки хлебом и сыто рыгнул. – Благодарствую, накормил. Тебе зачтётся доброе дело.

Как герцог ещё держал себя в руках – он и сам не понимал. Но хватало сил не только не открутить музыканту голову, но ещё и расспрашивать его, делая равнодушный вид.

– Так я тебе и поверил! Чтобы такой, как ты – и леди? И супруг графини не поверит. Твои слова против слов благородной девушки – что перевесит? Герцог – полновластный хозяин на своих землях: может казнить и миловать по собственному разумению. Не боишься, что за клевету на её светлость с тебя заживо шкуру спустят?