Я слушала и согласно кивала. Мне необходимо пересмотреть организацию работы. По цехам старших назначить, бухгалтера нанять, может быть, завхоза – за порядком в доме следить. Тут я дёрнулась: какой такой завхоз? Мне срочно нужен домовой! 

И стоило подумать мне о домашнем духе, как кто-то подёргал меня за подол. Опустив глаза, увидела растрёпанного парнишку, едва достающего мне до колена.

– Звала, хозяйка? – спросил он.

Я покосилась на Мезислава, но он не обращал на меня внимания. Не то задремал, не то погрузился в воспоминания о былых сражениях, о боевых товарищах и прошедшей молодости.

– Не знала, что ты здесь живёшь, – мысленно ответила нечисти.

– Да, я недавно заселился, – смутился домовёнок. – Старшие сказали, что пора уже своим умом жить, вот я и нашёл себе дом. Тут почему-то не было наших. Ты не против, хозяйка?

– Только рада буду, – успокоила собеседника. – Звать тебя как?

– Круком меня кличут, хозяйка, – поклонился парнишка, а потом приосанился и доложил: – Жильё я осмотрел. Справное. Мыши завелись, гнездо вьют. Так ты бы, хозяйка, кота завела, что ли, пока не расплодились. А то, если хочешь, я сам тварюшку приманю.

Сдерживая улыбку, киваю. Так забавно Крук хмурит лоб и дёргает едва пробившиеся волоски на подбородке.

– Примани, тебе лучше знать какой нам нужнее. Что ещё посоветуешь?

– А послушаешь? – сомневается домовёнок.

– Послушаю. Знаю, что дурного не посоветуешь.

– Гони кухарку из дома, – решительно заявил Крук и замер, ожидая моей реакции. Вдруг не кухарку, а его погоню.

– Что так? – удивилась я. – Готовит вкусно, на кухне чисто, а если и ворует, то немного.

– Изведёт она тебе людей. Выживет мастериц из дому. Подклады делает, в еду травки кладёт плохие. Не травит, но отваживает от тебя и от работы, – объяснил домовёнок.

– Зачем ей это?!

Крук только ручками развёл – кто знает. Повёл взглядом на Мезислава и исчез как не бывало.

– Вот я и говорю, что помощники тебе нужны, Дарья, – резюмировал нашу странную беседу очнувшийся от дрёмы, ветеран.

Но о помощниках я уже не думала.

Кухарку взяли месяца три назад. До этого обед на всех готовила Екатерина, мотивируя это тем, что ей нетрудно и дочки помогают. Но когда у них с Саввой Первушечем роман воспылал, я отослала её из кухни. Недаром говорят, что у влюблённого повара всегда щи пересолены. С отстранённой мечтательностью Катя могла посолить компот или высыпать в грибную лапшу приготовленные для отвара ягоды. Каша подгорала, пироги не пропекались, лепёшки сушились до состояния жёсткой подошвы. И тут ко времени и месту тётка на пороге нарисовалась: «Кухарочка не требуется ли?». Что бы мне тогда задуматься, откуда дровишки, но я была в жутком цейтноте и просто кивнула головой, а рукой махнула в сторону кухни.

Так, надо подумать, что в ателье плохого за эти три месяца случилось. Дуняша и Катя друг за дружкой переключились на более важные для них дела. Может быть это простым совпадением? Может. Вышивальщица с лестницы упала и сломала руку. Хорошо, что летела не с верхних ступеней, а оступилась на двух последних. «Ох, уж эти длинные подолы!» – попеняла я тогда, вызывая лекаря из Академии. Других не признаю. Кость не пошла на излом, мышцы и нервные окончания не пострадали, но руку целитель порекомендовал держать в лубках не менее месяца. А потом ещё и восстанавливать моторику. Конечно, не брошу несчастную на произвол судьбы, буду треть жалования платить на время болезни, но вышивальщица мне нужна сейчас.

Ссориться чаще мастерицы стали. Причем на пустом месте. Я подумала, что усталость так сказывается, и решила девушек по очереди в недельные отпуска отправлять, но лучше не стало. А причина в том, что мне просто направленно вредят.