— Ну раз ничего, то и голову мне не морочь.

Директор утыкается в монитор, а я поджимаю губы и отворачиваюсь к окну. Обнимаю себя ладонями, чтобы хоть немного скрыть раздражение. Слова Глеба яркими вспышками мелькают в мозгу. Горько и обидно. За что он так со мной? Постоянно оскорбляет и унижает. От воспоминаний сердце колотится, как заведенное, а по коже курсируют колючие мурашки. Сволочь.

— Не стой над душой. Иди и работай.

Да не могу я работать. Все валится из рук, а мысли путаются. Точнее, клубятся вокруг этого негодяя, раз за разом прокручивая варианты, как надо было ответить в том или ином случае. Бесполезное занятие, но остановиться не могу. Всю себя уже сгрызла, а толку-то? Постоянное напряжение сильно изматывает, сил уже практически не осталось. Я на грани нервного срыва.

— Отдайте этот класс кому-нибудь другому, — выдавливаю из себя и зажмуриваюсь. Прикипела к ним за те два года, что мы вместе, но больше не могу. Лучше уж никак, чем терпеть все эти издевательства. Поворачиваюсь к директору лицом и мужественно выдерживаю ее свирепый взгляд.

— Чего? — Даже голос вибрирует недоумением. — Ален, ты в своем уме? Нет. — Серафима Васильева решительно качает головой. — Это даже не обсуждается!

— Ну пожалуйста, — умоляюще складываю руки на груди. — Я даже готова во вторую смену перевестись.

— Не могу, и не проси, — фыркает она, зло кидает ручку на стол и поворачивается ко мне вместе со стулом. — Что произошло?

Сканирует взглядом и пытается понять на сколько все серьезно.

— Да не сходимся мы с ним, — выбираю самую лайтовую формулировку. — Дерзит, огрызается. Я не знаю, как найти подход. Да и не хочу. Не нравится он мне, и все.

— Он твой ученик и нравиться не должен, — строго отчитывает Серафима Васильевна. — Выполняй свою работу, а на него внимания не обращай. Ну хочешь, я поговорю с ним?

— Нет, только не это! — в ужасе выставляю руки вперед. Этого еще не хватало. Глеб и так считает меня не пойми кем.

— В общем, как еще тебе помочь, я не знаю. — Директор разводит руки в стороны. — Решай этот вопрос максимально деликатно. Найди с ним общий язык, я знаю, ты можешь.

— Это невозможно, — качаю головой, не желая даже слышать об этом. Аронов — неуправляемый, избалованный и оборзевший тип. С такими разговаривать — только опускаться до их уровня, а я себя не на помойке нашла.

— Проблемы нам не нужны, — недовольно напоминает директор, мгновенно сбивая спесь. — Слышишь?

— Легко сказать, — хмыкаю я и закатываю глаза к потолку, чтобы не расплакаться. Конечно, проблемы никому не нужны. А я их коллекционирую. Мало мне было одного нервотрепа-мажора, так вот второй нарисовался. Получите и распишитесь. А я не заказывала! Я не хочу!

— Вообще нелегко. Думаешь, мне все это нравится? — Серафима Васильевна вспыхивает мгновенно и поднимается на ноги, чтобы устроить мне выволочку. — Совсем нет. Но нашим детям очень нужен компьютерный класс и новый спортивный зал тоже. Поэтому можно и потерпеть немного, правда? — давит меня взглядом, вынуждая согласно кивнуть. — А потом отправим этот выпуск дальше по жизни и вздохнем спокойно.

— Я столько не выдержу, — хнычу страдальчески и качаю головой.

— Попей новопассит, подлечи нервы. — Серафима Васильевна достает из сумки упаковку таблеток и ставит на стол. Решение найдено. Разговор окончен.

— Спасибо, обойдусь.

Возвращаюсь в свой кабинет еще более заведенной, чем была. В принципе понимаю Серафиму и не осуждаю, она действует на благо всех, ставя интересы учеников превыше всего. Я даже согласна с ней в какой-то мере. Надо как-то потерпеть. Сначала до весенних каникул, а потом и последнюю четверть.