Оборачиваюсь на звук открываемой двери и вижу ту, чьё участие в этом фарсе вычислил. Девушка испугано отпрянула, упёршись спиной в ту же дверь, через которую секунду назад выскочила, догоняя меня. Она ещё не в курсе, что уже попалась, так просто ей от меня не отделаться – бежать некуда!

Внутри всё клокочет от бешенной ярости, что застилает глаза и не позволяет чётко мыслить. А я и не пытаюсь урезонить свой порыв и даже помогаю своему внутреннему зверю: хватаю девку за тонкую шею – одно неловкое движение и она переломится в моих руках. Даже ужас в её глазах не в силах меня остановить.

- В какие игры вы с моим отцом играете? – шиплю сквозь плотно сжатые губы.

Она молчит, мать её! Смотрит на меня широко распахнутыми от страха глазами и молчит!

- Говори! – сильнее вжимаю в дверь её хрупкое тельце своим, и чувствую, как в штанах становиться тесно.

Знаю, что думать в такой момент о сексе не лучшая идея, но он стал моим личным антидепрессантом – нужна всего лишь серия безудержных, жёстких фрикций, и меня всегда отпускало. Но не в этот раз!

- Слушай внимательно! – заискивающим тоном произношу я, но по выражению её лица понимаю, что одного моего взгляда, наполненного яростью, вполне достаточно, чтобы докторша поняла – шутки закончились. – Я трахну тебя прямо здесь, на лестнице разложу и заставлю сказать мне правду! Мой отец организовал это представление?

Она ничего не ответила, но сделала то, от чего меня согнуло пополам – удар в «причинное» место оказался для меня сюрпризом, однако дикая боль в секунду отрезвила, заставив если уж не зауважать эту представительницу прекрасной половины человечества, то отнестись к ней с большим почтением.

- Ублюдок! – прыснула она и скрылась за дверью, оставив меня стонать в гордом одиночестве.

5. Глава 4

Ника

С тяжёлым вздохом откладываю очередной отчёт в стопку просмотренных и устало откидываюсь на спинку кресла.

На часах почти шесть вечера, а значит мой рабочий день подходит к концу. На секунду прикрываю глаза, а в голове тут же сами собой начинают выстраиваться планы на вечер: сначала заеду домой, приму душ, потом в клинику к Алисе, почитаю малышке сказку и останусь на ночь с ней, нужно дедушку отпустить хоть до утра, а то совсем замаялся – медсестра утром сказала, что у него давление подскочило, а это тревожный звоночек…

- Ты всё ещё здесь?

Суровый голос выводит из задумчивости и заставляет тут же вспыхнуть. Генеральный директор нашего концерна подпирает дверь моего кабинета и изучающе смотрит на меня.

Я вся сжалась под его пристальным взглядом.

В нашей компании он бывает нечасто, потому что мы не головное предприятие корпорации, а являемся лишь одним из партнёров. Но сегодня утром было совещание и видимо поэтому он задержался здесь.

- Да… Но уже ухожу… - мазнув по нему беглым взглядом, я резким движением хватаю сумку и начинаю скидывать в неё необходимые вещи, руки так странно подрагивают, что я невольно заглядываюсь на них.

Волнуюсь ли я? Немного…

Роберт Савиано, наполовину итальянец по отцовской линии, представлял из себя настоящий образчик мужской красоты и благородства. О последнем качестве мужчины знаю не понаслышке, потому что как только до генерального дошёл слух о том, что у меня заболел ребёнок он первым вызвался помочь. В тот день мой секретарь ввалился в кабинет без стука, хотя обычно такого не допускает, и ошалело глядя на меня сообщил о том, что генеральный приказал явиться к нему срочно.

Помню, как ехала и тряслась, думая о том, чего такого натворила, чтобы сам генеральный вызвал к себе на ковёр. Страшно было до жути, но абсолютно зря. Мужчина предложил обследовать мою девочку в лучшей итальянской клинике, но я отказалась, ибо диагноз был поставлен, лечение назначено, а к нашему доктору сами итальянцы обращались за консультацией. Да и Алису не хотелось тревожить новой волной анализов и предположений.