Тая наклоняется ко мне и ловит мой взгляд в отражении.

– Те, которыми ты держишь себя в напряжении.

– Да я вообще не напряжена. – Хмыкаю я.

– Отпусти свою женственность на волю. – Подруга срывает резинку с моих волос и ворошит пальцами непослушные пряди. – Во! Больше никаких хвостиков, только распущенные!

– О, нет. – Хмурюсь я. – Это же так… неудобно!

– Это. Так. Красиво!!! – Восторженно вскрикивает она и начинает кружить вокруг меня, пританцовывая. – Уверена, никто в школе и не подозревает, что ты Златовласка. Только посмотри, какие у тебя волосы: чистое золото! – Тая пропускает пряди через пальцы. – Жидкий шелк! Парни в обморок попадают, когда увидят.

– Что-то мне все это не нравится. Мне неуютно. Я как будто голая.

– Так круто же! Расправь плечи. – Приказывает подруга. – Да, вот так. С такой роскошной копной нельзя сутулиться. Неси свою красоту гордо! – Она отходит на мгновение и возвращается со своей сумкой, из которой достает утюжок для укладки волос.

– Ненавижу эти щипцы для пыток. – Съеживаюсь я.

– Дорогая, и это заметно. – С сожалением произносит Тая. – Если ты думала, что достаточно вымыть голову с шампунем, то я должна тебя расстроить – это не так. Нужно еще правильно высушить и уложить. Твои заломы от резинки для волос – это вообще просто катастрофа! Посмотри! Ты меня извини, но я вынуждена буду на первое время спрятать от тебя твои запасы резинок!

– Нет, – стону я, пока подруга сгребает с полочки у зеркала целый ворох и прячет в карман. – Ты не у себя дома, вообще-то!

– А я подумываю переехать к тебе и пожить, пока твой отец не вернется. Как тебе идея?

– Твоей маме не понравится.

– Точно. Но ей придется смириться. – Хихикает она, включив утюжок в розетку. – Потому что это будет весело.

– Если не вернешь резинки, буду звать тебя Тасей.

– Это запрещенный прием! – Возмущенно визжит она.

– Тася, Тася, Тася!

Подруга щелкает перед моим лицом утюжком, пытаясь устрашить.

– Тася-я-я! – Дразнюсь я.

– Замри! – Командует она. – Ты же не хочешь, чтобы я поджарила тебе ухо? Вот и не двигайся. Молодец.

Надув щеки, я жду, когда она разгладит каждую прядь. Внимательно слежу за каждым ее движением в зеркало.

– Гляди, как блестят! – Играя бровями, произносит Тая. – Ты теперь настоящая крашиха!

– Ну, и слово. Звучит как бомжиха. – Прыскаю я. И тут же получаю утюжком по башке. – Ай!

– Помалкивай. – Ворчит подруга. – Слово ей не нравится.

– Больно вообще-то. Просто я не люблю все эти словечки, которые уже завтра после обеда станут не модными.

– Терпи, кринжовая моя.

– Пошла ты.

Мы улыбаемся друг другу в отраженье.

– Ну, как? – Спрашивает Тая, когда с прической покончено.

– Не знаю. – Теряюсь я, разглядывая себя.

– Даже без косметики ты уже другой человек. А ну, встань, пройдись.

Я послушно встаю и иду по комнате:

– Бедрами вилять?

– Если хочешь насмешить всех вокруг. – Хмыкает она. – В женственность лучше заходить постепенно. Если я завтра заставлю тебя напялить в школу короткую юбку и каблуки, мы только все испортим. Давай начинать сводить парней с ума постепенно.

– Вот так? – Я откидываю волосы с лица изящным жестом, который мне самой кажется невероятно сексуальным.

– Боже… – Тая закатывает глаза.

– Что?

– Смотри. – Она руками расправляет мне плечи, заставляет выпрямить спину. – Главное, уверенность в себе и легкая полуулыбка. Ты идешь по коридору и бросаешь короткие взгляды на парней, а затем тут же отводишь глаза, будто смутилась. Тебе не нужно ничего никому доказывать. Ты знаешь, что ты та самая сучка, которой все парни падают в ноги, и ты всегда получаешь то, что хочешь