- Почему ты думаешь, что с какой – то фантомной семьей, я буду более счастлив, чем с тобой?

- Потому что, я знаю, какие чувства испытываю к тебе. Это не любовь. А ты, не сможешь любить за двоих. Рано или поздно наши отношения изживут себя.

- И, что же ты чувствуешь ко мне, если это не любовь – удивленно интересуется Анатолий?

- Не знаю - честно отвечаю я.- По - этому и спрашивала у тебя, что такое любовь. Что я чувствую к тебе? Я бы сказала – чувство собственности, благодарность, нежность, ревность.

- Но, ведь, именно из этого складывается любовь.

- Вот только я не могу оформить это все, во что – то целое. Все по - отдельности, понимаешь?

Он

Да, понимаю. Откуда же ей знать, что такое любовь, если он не видела ее. Это, как вывести человека из кромешной темноты на яркое солнце. Сразу нельзя, а то ослепнет.

- Ты знаешь, у моей матери был Ангел, почти настоящий – любящий и нежный. Он наполнял нашу жизнь светом, пока был рядом – потеплевшим голосом рассказывает Софья. - Но, проблема в том, что я такая же, как моя мать. Мама не умеет любить, не знает, что это такое. Она не эталон, конечно, но, у меня ее, кривые гены. Странно, бабушка любила ее. Обожала, а любви не научила. Я запомнила, только Ангела, потому что он, очень выделялся из хоровода маминых мужчин. Он дал мне понять, что счастье возможно. Только с ним я поняла, что такое настоящая семья. К сожалению, хорошее долгим не бывает.

- Расскажи мне про Ангела и твою мать – прошу я, и Софья пускается в воспоминания. Она делится мечтами о стране, из которой родом ее Ангел, отнесшийся со вниманием, к чужому ребенку, дочери женщины, вероломно разрушившей его мечты.

- Ты знаешь фамилию Ангела, какие – то его координаты – спрашиваю я?

- Знаю только фамилию. Да, и зачем. Он уже думать забыл о нас, как о страшном сне. Ему повезло, что он не связал жизнь с моей матерью. Надеюсь, что все у него хорошо.

-Это ничего – думаю я, и мысли мои оформляются в план, найти этого удивительного человека, который сделал столько хорошего для моей девочки. Человека, не давшего ей, совсем зачерстветь душой.

- Анатолий, ты обиделся на меня?

- Нет. Совсем не обиделся. Я все понимаю. Пойдем в ресторан, а то скоро, протянем ноги от голода. Клубника с шампанским, умереть нам не дадут, но хочется, чего – ни будь, более существенного - торопливо говорю я, стараясь закончить этот разговор. Я лукавлю. Обида поднимается во мне, откуда то снизу, заполняя своим черным ядом, каждую клетку организма.- Только, сначала за платьем. Хочу увидеть тебя в платье, до дрожи.

Платье мы выбираем долго. Ей все идет. Софье нравится черное, маленькое платье, но оно очень простое. В конце - концов, она находит, где - то на дальних полках магазина, шелковое, изумрудно – зеленое платье, оттеняющее ее прекрасные, кошачьи глаза. Платье обтягивает ее стройное тело, словно вторая кожа, делая ее похожей на лесную фею. Такую, как их рисуют в мультфильмах.

- Тебе нравится – спрашивает она? – Одобряешь?

- Одобряю. Идем скорее в ресторан, пока я не решил вернуться домой. Ты прекрасна, и вновь будишь во мне инстинкты – шепчу я, заставляя ее смеяться.

- Мы все успеем, Анатолий. У нас впереди еще много времени. Не буду снимать платье, пойду прямо в нем – решает Софья, и горячо целует меня, в знак благодарности, лишая возможности мыслить, обижаться и дышать. Я вжимаю ее стену примерочной кабинки, судорожно, задирая подол нового ее наряда.

- Платье порвешь – хрипло смеется она – услышат же.

- Пусть слышат, видят, думают, что хотят – сиплю я, резко входя в нее. - Ты сводишь меня с ума, пробуждая самые темные желания.