Я презираю сам себя, но не могу отказаться от этой фотографии. Рука несколько раз тянулась выбросить ее вместе с рамкой к чертовой матери, но я не смог. От одной мысли об этом, в груди все стягивает.
Мира… Моя коварная девочка…
Я пытаюсь изо всех сил, но не могу выкинуть ее из мыслей. Проклинаю ее и себя, но продолжаю любить. Как никогда и никого не любил.
Отношу фото в кабинет и запираю в первом ящике стола. Возможно, и настанет день, когда я смогу избавиться от этой фотографии безо всякого сожаления, но прямо сейчас, она нужна мне. Не позволяю себе смотреть на нее, просто убираю в ящик, и ухожу все-таки в душ. Там долго стою под струями воды, пытаясь взять себя в руки и не ныть, как баба, об утраченной любви.
Мне не нужна Самира. Я не должен любить ее. Я женат. Недоступен. И моя жена ничуть не хуже своей проклятой кузины. Даже лучше. Красивее. Все мои друзья это подметили. Так какого черта я страдаю по какой-то вертихвостке?
Отключаю воду и вытираюсь, надевая на себя футболку и штаны. Быстро прохожусь расческой во влажным волосам, приглаживаю бороду и иду в спальню. Нет лучшего лекарства от тоски, чем женская ласка.
Лейла сидит перед зеркалом, уже в пижаме, и разбирает свои банки-склянки. Ее длинные черные волосы блестящими прядями падают на плечи и спину, дразня запустить в них пальцы. Крадусь к ней, мысленно раздевая взглядом, и она удивленно оборачивается, увидев меня в зеркале.
- Тимур, я как раз хотела…
Подхватываю ее на руки и она пораженно затыкается. Сажусь на ее место, устраивая у себя на коленях и девушка замирает в моих руках, широко раскрыв глаза и тяжело дыша. Обхватив рукой бледную щеку, глажу большим пальцем приоткрытые губы, сквозь которые вырывается взволнованный писк и утыкаюсь носом в висок, втягивая в себя запах ее волос.
Лейла красивая. Даже без макияжа. У нее яркие голубые глаза и нежные губы темно-розового оттенка. В ней нет чувственности, но она, безусловно, красива. Как кукла. На такую приятно смотреть, но едва ли можно потерять голову от страсти. Тем не менее, мне достаточно того, что есть. Запаха женщины, ее трепета, нежной гладкости кожи. Я могу потеряться в ней и даже не вспомню о другой в этот момент, если только она мне позволит.
- Не бойся, - шепчу в ее губы, прежде чем накрыть их своими.
Она вздрагивает и впивается ноготками в мою грудь сквозь футболку, но не отталкивает. Я нежно потираю ее мягкие губы своими – раз, другой. А потом приоткрываю рот и пробую на вкус верхнюю, всего лишь кончиком языка. Лейла содрогается и крепко жмурит глаза, но я смотрю. Наблюдаю за ее реакцией.
Моя жена послушна. Дико смущена и шокирована, но не сопротивляется. Я целую ее глубже, приоткрывая сладкий ротик и проникая языком. Она не отвечает, покорно принимая ласку, только сдавленно выдыхает мне в рот. Не умеет целоваться. Не знает, как можно применить свой язычок, чтобы подарить ответную ласку. Но меня это неимоверно заводит – знать, что кроме меня, никто не заходил на эту территорию. Я буду первым. Буду тем, кто научит ее.
Непроизвольно усиливаю напор, обхватывая ее за затылок и бескомпромиссно терзая нежные губки. Хочется ее… Прямо здесь и сейчас хочется. Кладу свободную руку на округлую грудь, находя и сжимая сосок, но Лейла с громким вскриком отворачивает голову, отталкивая мою руку.
- Отпусти! - требует маленькая недотрога, пытаясь встать с моих коленей.
Едва сдерживаю раздраженный рык, отпуская ее. Лейла отходит к двери, глядя на меня, как кролик на удава.
- Не беги, - пытаясь отдышаться, говорю ей.