Он приподнимает брови, склоняется ко мне. Под маской джентльмена проступает его жесткая сущность.

Кто он там, кстати? Дракон? Боже мой!

– Ты же видела дом? Он огромный, но старый и необжитый. Леди Глэдис не пожалела его для тебя, но большим не озаботилась. Тебе придется жить на мое содержание.

– Весьма скудное, как я понимаю, – моих губ касается ехидная улыбка.

– Условия обговорим с моим юристом. Я тебя не обижу. И сможешь забрать драгоценности, – он иронично кривится. – Если не все продала.

В этот момент не выдерживает Шейла. Подбегает к нам и тянет генерала за руку. Он с удивлением поворачивается к ней, а она расплывается в лицемерной улыбке.

– Милый, она попытается вытянуть из тебя побольше, я знаю. Не верь ей. Наверняка ее мамаша учит Анну, как манипулировать тобой.

Мерзавка смотрит на меня в упор и цедит:

– Твой удел пылиться в старом особняке, смирись уже.

– Шейла, угомонись, – недовольно обращается к ней генерал Грэхем.

Но Шейла накручивает себя – думается, она чего-то очень боится. Не знаю, почему наш спокойный разговор с мужем вызвал у нее тревожность. В любом случае она забывается и теряет контроль.

– Ты холодная рыбина, – с ненавистью выплевывает она. – Не способная ублажить мужчину, неспособная зачать. На что ты можешь рассчитывать, воровка и лгунья?

Генерал молча хватает ее под руку.

– Пойдем, – почти рычит. – Ты ведь знаешь, как я не люблю скандалы.

Я стараюсь скрыть смех, а он тащит эту ненормальную прочь, к автомобилю. Открывает дверь и закидывает Шейлу в салон.

Что-то мне подсказывает, не долго ей осталось ходить в любимицах. Неужели Рэм простит ей этот срыв? Или она вымолит прощение?

Они уезжают, а я окончательно убеждаюсь, что Шейла все еще боится Анну. Несмотря на этот развод, несмотря на ссору.

Из-за них я не успеваю забежать в кафе. Очень обидно, конечно, но времени нет – мне не терпится навестить стряпчего. Достаю визитку и еще раз проверяю адрес. Сзади гудит клаксон и я вздрагиваю. Поворачиваюсь и обнаруживаю, что неподалеку остановилась машина и господин Роммер машет мне из окна.

Встревожившись, спешу к нему.

– Быстрее, леди Грэхем, – говорит он, – Какая невиданная удача, что я перехватил вас. Садитесь.

– Что случилось? – спрашиваю, когда дверца авто захлопывается за мной.

– Ваши родственники вывозят из особняка мебель.

– Что? А они имеют на это право?

– Нет. Но наглость второе счастье. Решили, что никто не защитит вас.

Особняк неподалеку, мы доезжаем до него за минуту.

– Мне позвонила экономка, доверенная помощница вашей покойной бабушки.

Господин Роммер выскакивает из авто и открывает мне дверцу.

– А что можно предпринять? – все внутри сжимается от гнева. Какие же они мерзкие, эти Мойроши.

Тот грузовичок, попавшийся мне на глаза, все еще стоит у дома и рабочий загружает в него диван.

– Мебель в доме старая, половина никуда не годится, но им бы сделать гадость.

Господин Роммер достает из нагрудного кармана платок, снимает очки и протирает их.

А с крыльца спускается леди Мойрош. На ее губах играет самодовольная улыбка, голова гордо поднята.

Вот что за люди?

Она видит нас и нагло ухмыляется. Складывает руки на груди, готовясь к битве.

– Леди Мойрош! – обращается к ней стряпчий. – Вы, видимо, ошиблись домом и вывозите чужую мебель.

А двое рабочих уже тянут шкаф. Хороший такой, добротный платяной шкаф.

12. 12.

Я лихорадочно соображаю, как бы поступила Анна. Судя по дневникам, она была женщиной импульсивной, эмоциональной.

– О, нет, я не ошиблась домом, – небрежно кидает леди Мойрош.

Память Анны неожиданно подсказывает, что ее зовут Лилия. Висок простреливает болью и я морщусь. Воспоминания или эмоции Анны иногда так наплывают, вызывая дискомфорт.