С плохой едой жить еще как-то можно, куда сложнее – с плохой водой. Проблема питьевой воды – едва ли не основная в эпоху парусных судов. Вода хранилась в деревянных бочках и за пару месяцев плавания превращалась в какую-то жижу, а сами бочки становились рассадниками грибка и бактерий. «Битва за воду» была очень продолжительной, и лишь к середине XIX века, с появлением оцинкованных железных баков, она закончилась. А до того… Что только не делали!

Офицеры, например, воду в чистом виде практически не употребляли. Почти всегда – разбавленную алкоголем. Матросы себе подобной роскоши позволить не могли. В воду добавляли уксус, что не сильно помогало, а лимоны оказались более эффективными, да и на вкус приятнее. В целом, впрочем, с водой ситуация во времена Нельсона была непростой, потому все так сильно радовались дождю.

Дождь – возможность и водички хорошей попить, и помыться естественным образом. С гигиеной дела обстояли так себе, хотя гораздо лучше, чем на французских кораблях. Наполеон, «путешествовавший» на Святую Елену на британских судах, был просто поражен «порядком и чистотой». А все дело в том, что англичане не просто морская нация, но еще и люди, которые хорошо учились на собственных ошибках.

Корабль – это большое количество людей в ограниченном, замкнутом пространстве. Чем он чище, тем меньше люди болеют. Палубы мыли ежедневно, тщательно. Дважды в день, в 8.30 и 12.30. Скребли «от души», за этим строго следили. Борьба за чистоту отвлекала и от безделья, и от ненужных стычек. Полезно во всех отношениях! Маленькому Горацио драить палубу тоже пришлось.

Одежду – в обязательном порядке – стирали дважды в неделю. Стирали, правда, не мылом, а обычно с помощью… своеобразного раствора, состоявшего из выпаренной мочи (для получения аммиака) и морской воды. Подручные средства с хорошей эффективностью. Впрочем, чаще всего обходились одной водой.

Морис Саклинг как-то написал юному Нельсону письмо со специальными наставлениями относительно «порядка и чистоты». Вот один из пунктов: «Недопустимо, чтобы на снастях корабля находились личные вещи или чтобы во время стоянки в порту на швартовочных канатах было что-либо развешано. Исключение составляют постирочные дни и случаи дождливой погоды. Так, в первый солнечный день после ненастья может быть сделано исключение как из первой, так и второй части правила – белье может быть высушено на нижних палубах. При этом офицер должен проследить, чтобы у каждого матроса был комплект сухого белья, а помещения корабля после сушки должны быть окурены. Окуривание корабля также надлежит производить после шторма».

Это ведь не «пожелание», правила выполнялись всегда, за исключением экстренных ситуаций. А письмо Саклинга еще и отличный пример того, что дядя Морис не просто способствовал продвижению племянника по служебной лестнице, он его еще и учил, наставлял. Причем постоянно.

Еще немного о чистоте. «Специальной обработке» подвергали новичков. Они проходили медицинский осмотр, их брили, проверяли одежду. Спали матросы на всех кораблях того времени в невероятной тесноте, в гамаках, называвшихся «подвесными койками». Однако французам на двоих полагалась одна койка (спали ведь посменно), а у англичан была своя у каждого.

В теме гигиены не обойтись и без деликатного вопроса. Туалеты. Или, на морском жаргоне, гальюны. Все мы по фильмам помним, что нос парусного корабля украшала резная фигура. Иногда – настоящее произведение искусства. Но мало кто знает, что практически рядом с этой красотой находились туалеты для экипажа и пассажиров.