— Тогда… ты сейчас же пойдёшь спать? 

— Может быть, — я улыбнулась и пошла к своему раскладному дивану. Упала поверх одеяла, стянула джинсы, прижимая телефон плечом.

— Раздеваешься?

— Да, снимаю джинсы. 

— У тебя крутые джинсы, — тихо сказал ты и даже будто тихонько засмеялся. — И помада. Накрасишь ею завтра губы? 

— Да, — я даже не задалась вопросом, увидимся ли мы. Увидимся. Как иначе?

— Но топ — ужас. Что это?

— Это сестра сделала. Ей десять, — честно ответила, как заколдованная.

— Мило, — засмеялся ты. — Но он очень короткий. И видно твою шикарную серёжку.

— Ты на неё пялился! — воскликнула я в ответ, будто ему было что скрывать.

— Я думал, что хотел бы лизнуть место рядом с ней. А потом вверх или вниз — как пойдёт, — просто ответил ты.

Меня затрясло. Мне показалось, что ты читал мои мысли, и я села, часто и глубоко дыша. Я представила тебя в твоём чёртовом костюме на заднем сиденье такси с телефоном в руке. С глазами, в которых звёзды. Губами, на которых, пожалуй, ещё остались следы моей помады.

— Тебе пора спать, — мягко улыбнулся ты. — До завтра, странная девочка.

И ты отключился, едва я успела пробормотать “До свидания, мажор”.

***

С утра я думала, что фанатка парней с внешностью Курта Кобейна, а вечером уже перешла на молодого Джонни Деппа. Над диваном висел Орландо и печально смотрел на меня из-под пиратской шляпы.

Ты написал мне утром, когда я едва открыла глаза, хотя толком и не спала. Ждала сообщение, думала, что оно придёт, когда ты доедешь до дома и ляжешь в постель. Я напридумывала себе сказку, уже родила от тебя, как это ни иронично сейчас звучит, троих детей. Ты, ты, ты... Засорил мою голову и просочился во все фантазии. Мешал спать, а в десять утра написал:

“Хотел, чтобы ты выспалась, но, видимо, увы. Доброе утро”.

Меня подкинуло, я стала экстренно открывать сообщения, стуча по экрану и проклиная Маню, из-за которой телефон обзавёлся паролем.

“Я почти не спала. Доброе!”

“Я тоже так себе спал”.

“Неужели представлял, что я родила тебе троих детей?”

Я делала вид, что шутила, но была совершенно со своей шуткой согласна.

“Ну примерно. А ещё думал о твоей серёжке. И о том, как тебе охренительно идут эти твои косы. И бордовая помада. Короче, да, я думал что-то и о детях”.

“Фу!”

“Что?”

“Ты думал о сексе”.

“От секса появляются дети”.

“И это нехорошо”.

“Секс или дети?”

“Мы правда будем продолжать о этом говорить?”
“Батюшки! Да ты же из этих, озабоченных!”

“Каких этих?”

“До свидания”

Я бросила телефон под подушку и прижала её покрепче к дивану, будто могла задушить вместе с телефоном тебя, но, увы, это нереально. Телефон вибрировал под подушкой от множества входящих сообщений, потом раздался звонок. Я не удержалась и уже через секунду услышала твой голос.

— Привет, — ты говорил хрипло, как только что проснувшийся человек. 

И я бы очень хотела видеть тебя сейчас рядом на другой половине своего ужасного дивана, которому не место в этой великолепной сталинке.

— Здоровались, — утром было куда проще быть с тобой сукой. Я даже не старалась. Магия вчерашнего вечера отпустила.

Папенька в такое время мог быть только в магазине и никак иначе, Маня с ним, как всегда, наверняка строчит на своей машинке новые шедевры. Так что я вставила диск «Evanescence» и врубила погромче, чтобы почти не слышать твоей сонной хрипотцы и заодно побыстрее проснуться самой.

— А у меня нога болит. И ты мне теперь должна, — ты будто смеялся.

— А у меня голова болит от недосыпа. Ты мне должен.

Я сбросила вызов через силу и швырнула телефон на диван, отскакивая подальше, как он заразы. Что я всегда умела, так это убирать с дороги болванов. Так что врубила музыку погромче и потопала на кухню варить в старомодной турке кофе.