– Полчаса! – едва слышно выдохнул он. – Ты на полчаса завис!

Даже так? Впрочем – неважно. Главное, что дело в шляпе.

Одно лишь отслеживание состояния чужой энергетики и каналов её связи с внешним фоном отнюдь не приравнивалось к выявлению уязвимости чужой сигнальной конструкции, да только я неспроста изучал деструктивные искажения – опять же за время дежурств в палате интенсивной терапии худо-бедно набил руку на дистанционном воздействии.

– Готовься! – хрипло выдохнул я, поднимаясь на ноги. – Думаю, я его достану!

– А защита?

Я лишь выставил перед собой открытую ладонь. Энергетические фильтры были настроены на пропуск низкоуровневых сигналов, и пусть лучшее деструктивное воздействие – это то, которое на куски разнесёт голову жертве, но иной раз сгодится и булавочный угол. И не укол даже – просто капля яда.

Несколькими глубокими вдохами я вернул себя в состояние былой отрешённости, сфокусировался на гармонии Эпицентра, в очередной раз оценил пропускную способность брешей в заземлении жертвы и на чужом вдохе толкнулся вперёд едва уловимой вибрацией. Не сотворил самостоятельное воздействие, лишь подправил сигнал защитной конструкции.

С этим сложностей не возникло, но я до конца не был уверен, что верно оценил состояние энергетики оператора и сумею с первого же укола вызвать спазм центрального узла, а потому приготовился нанести полноценный удар, но – не пришлось. Миг спустя донёсся резкий отклик, а вот сигнального воздействия за ним уже не последовало, и я сорвался с места.

– Пошли!

Замок коммунальной квартиры оказался простеньким – вскрыл его буквально в одно мгновение, да и с дверью в комнате оператора провозился ничуть не дольше, и всё это – на диком выбросе адреналина! А дальше – отпустило. Враз ослабли ноги и подогнулись колени, едва переступил через порог вслед за Герасимом, и сразу плюхнулся на табурет, надсадно закашлялся.

Наверняка при необходимости и сам бы совладал с оператором, но помогать Герасиму не пришлось; тот вмиг навалился на бившегося в судорогах мужчину и прижал к его лицу смоченную хлороформом тряпицу, а потом ещё и удерживал её секунд тридцать, пока жертва не обмякла, провалившись в забытьё.

– Порядок! – обернулся он ко мне.

Я перетащил табурет и уселся на него теперь уже рядом с койкой, стянул с правой руки перчатку и приложил пальцы к шее худощавого господина средних лет, начал отслеживать его слабый и неровный пульс.

– Ищи документы!

Зажигать лампочку Герасим не стал. Подсвечивая себе узким лучом фонарика, он быстро изучил скудную обстановку, после чего сунулся под койку и вытянул оттуда дорожный чемодан, следом ещё один. Щёлкнули замочки, послышалось:

– Есть!

Я не стал отвлекаться и лёгкими размеренными воздействиями взялся избавлять энергетику жертвы от последствий своей атаки. Герасим же переворошил содержимое второго чемодана и взялся обыскивать оператора. Из внутреннего кармана он извлёк конверт с негативами, ещё выудил туго набитый бумажник.

– Забирай! – сказал я. – Экспроприируем!

Напарник кинул конверт и бумажник в чемодан, взглянул на часы и не слишком профессионально, зато быстро и весьма тщательно перевернул в комнате всё вверх дном, благо мебели было раз, два и обчёлся. После того, как он простучал пол, мне пришлось стягивать оператора с кровати, дабы перетряхнуть одеяло и матрац. Под подушкой обнаружился револьвер, но и только. А вот на столе под клеёнчатой скатертью обнаружился ещё один конверт с негативами.

Герасим наскоро просмотрел документы, удовлетворённо хмыкнул и закрыл чемодан.