– Миклан! – Остановившись на краю парапета, Анхель раскинула руки и покачала головой.

– В смысле? – крикнула Миклантекутли, задрав голову. Спорадические вспышки пламени, невидимые с уровня тротуара, озаряли Анхель адским сиянием. Она изобразила указательным пальцем аккуратное пикирование.

– Интересно, – задумчиво проговорила Миклантекутли. – Он не мог знать, как далеко погоня, так почему же позволил себе эти пять – десять? – минут, чтобы собраться по частям? – Ее взгляд заметался между зданиями. – Они пожертвовали пешкой. Бросили игрока волкам, рассчитывая собрать нас всех вместе и изменить ход игры.

– Изменить?.. – повторил Сантьяго, но Дуарте его перебил:

– Тогда мы что, бросим его?

– Если бы на нашем счету было три очка, я бы сказала «да». Но два…

– Но ты говорила, если они поймают нас вместе… – неловко вмешалась Ананси.

– Они могут быть Бледными всадниками, но мы – Ночные охотники. Дуарте!

Бритоголовый афрокитайский мертвец нацепил панорамные очки, оснащенные датчиками, и медленно просканировал окрестности, воспринимая более широкий спектр, чем обычный человек.

– Анхель!

Бледная девушка шутливо отсалютовала командирше и шагнула с высоты в двадцать метров.

Сантьяго закричал.

Сантьяго все еще кричал, когда через полторы секунды она упала на улицу с громким хлюпающим звуком.

Существо, похожее на падшего ангела, лежало распятое в луже собственных телесных жидкостей; разбитое, расквашенное. Сантьяго и не знал, что способен так долго кричать.

– Да! – воскликнул Дуарте. Белые зубы сверкнули под панорамными очками, похожими на бандитскую маску. – Система распознавания образов меня пугает, – продолжил мертвец, и в его глазах мелькали цифры. – Диапазон и пеленг верные – нам надо туда.

Ангелоподобное существо застонало и приподнялось на растопыренных пальцах, восставая из собственных руин.

– Ананси, Асунсьон, Дуарте, найдите обходной путь и перекройте конец улицы, – приказала Миклантекутли. – Он будет знать, что вы там, но, черт возьми, он ничего не сможет с этим поделать.

Ананси вытащила из набедренной кобуры пистолет с длинной рукояткой, действуя с вальяжным видом человека, который от возможности пустить в ход эту штуку получает кайф не хуже, чем от «синего бархата».

Морщась, кривясь и задыхаясь, Анхель приподнялась и встала на колени. Темная псевдокровь мертвых запятнала ее платье цвета слоновой кости; на глазах у Сантьяго бледные рубцы исчезли, как тени в тумане; что-то выпирало из-под лилейной кожи, двигалось – вероятно, кости вставали на положенное место. Она понюхала воздух.

– Он где-то за домами справа от тебя, Миклан.

Западный ветер взметнул обесцвеченные волосы. Сантьяго вернул ей байк.

Смерть и жизнь. На протяжении нескольких секунд до того, как текторы переключились в режим восстановления после травмы, она была мертва. Она добровольно шагнула с крыши навстречу смерти и возродилась. Холодный, порывистый ветер пронесся по улицам, гоня авангард из бумажек и прочего мусора. Провода под током пели, как эолова арфа. Господи, он живой. Спасибо тебе, Иисусе.

Миклантекутли взглянула на свой антикварный «Ролекс», когда Сантьяго забрался на мотоцикл позади нее.

– Черт. Давайте быстрее, нам пора, ребята.

Дождевая капля ужалила Сантьяго в лицо, как ледяная игла. Еще одна. Очередь. Он стряхнул поразительно холодную жидкость.

Снова выстрел. Еще один. Очередь. Мимо. Слабенько. Дождь не лупил по ним, демонстрируя мужскую удаль, а шлепал с деликатностью леди.

– Приготовились! – крикнула Миклантекутли, но двигатель Анхель уже завелся. За окнами по всему бульвару вспыхнул свет, задергались жалюзи. Кто-то выскочил из темной пасти переулка, ведущего по ту сторону правого ряда высоких, опутанных кабелями многоквартирных домов. Мужчина. Молодой. Волосы до пояса взметнулись на ветру, пока он дико озирался, ища спасения или укрытия. Хитроумная камуфляжная кожа попыталась замаскироваться под свет от уличного фонаря и забрызганный дождем асфальт, но задача оказалась со звездочкой.